И.М. Абдурагимов

"История и последствия одной досадной ошибки (или умысла) в физики и химии горения и взрыва"

Ретроспективный взгляд на историю развития науки с древнейших времен до наших дней показывает, что все хоть сколько-нибудь значимые ее успехи (а тем более существенные успехи и мощные прорывы вперед), всегда использовались не только на благо человеку, но обязательно и во вред ему. Почти неизбежно все лучшие достижения человеческого разума, так или иначе, использовались в военных целях, были направлены людьми на уничтожение друг друга. Правда, чаще всего изобретения и новые открытия делались одними людьми, а злое применение их достижений находили другие. Но к середине 20-го века эти различные ипостаси стали все теснее сопрягаться и сливаться в тесное сотрудничество или даже совместную деятельность с военными.
Так стало в области новейших достижений в двигателестроении и машиностроении, разработки военной техник, авиации, ракетостроения и особенно в развитии и утилизации достижений физики и химии 20-го века.
Более того, когда эти отрасли науки стали такими дорогостоящими, что могли развиваться только при больших государственных дотациях (авиастроение, подводный флот, освоение космоса и ядерная энергетика) военные заказы вообще стали доминирующими в этих отраслях науки. Эти заказы в большинстве лидирующих стран мира были столь мощны и влиятельны, что к 1970- 1980 годам прошлого века человечество подошло к крайней черте мировой катастрофы. Об этом жутко писать даже сейчас, 20, 25 лет спустя, когда кошмар вселенской ядерной катастрофы слегка, чуть-чуть отодвинулся, а границы грядущего ада - наступления "апокалипсиса" получили хоть слабые контурные очертания. Но и теперь не поздно разобраться в том, кто, какую позицию и с какой целью занимал в этой жуткой, кошмарной истории. Хорошо, что она прояснилась и заняла подобающее ей ужасное место в ряду грядущих человеческих трагедий, а страшилки о всеобщей гибели человечества и земли в целом слегка притушены, и сданы в позорный архив истории. Но забывать их творцов не следует и сегодня, а вот что об этом писалось тогда, в страшные 1985-е - 92-е г. но не удалось опубликовать
В сегодняшнем мире (имея ввиду уровень развития ядерного оружия и политическую обстановку в различных регионах планеты) ядерная война не только не апокалитична, н о и практически неизбежиа! Неизбежна если человечество и в том числе его руководящее меньшенство, не узнают о ней подлинную правду.
А правда эта состоит в том, что единственным сдерживающим фактором, единственным запретом и фактическим "Табу" на ее возникновение являются на сегодня общечеловеческие моральные, этические нормы и правила и еще некоторые международные юридические и правовые обязательства "ядерный держав" (хотя само это понятие "ядерная держава", к сожалении, становится все более неопределенным и расплывчатым)"
Других сколько-нибудь существенных и непреодолимых препятствий, чтобы реализовать этот кошмар человечества, увы нет.
А моральные и этические нормы и даже международные договоренности и правовые нормы, к сожалению, гарантия весьма слабая. Тому история дает множество неопровержимых доказательств. Тем более, что в современных странах с тоталитарными режимами различных видов и толков, как правило, к власти приходят деятели с таким низким уровнем моральных и этических норм, что барьер, отделяющий мир от ядерной войны становится все более шатким и ненадежным, А других факторов, которые обеспечивали бы безопасность населения той или иной "неядерной" (да даже, пожалуй, и "ядерной" державы) - практически нет. Ибо нелепые кошмары "ядерной ночи" (Я.Н.) и, тем более, "ядерной зимы" (Я.3.) есть ни что иное, как профанация, порожденная и расцветшая пышным цветом, главным образам, на почве недостаточной компетентности одной категории специалистов и беспардонной беспринципности и шарлатанства, другой. Причем волна этого заблуждения была столь бурной, широкой и могучей, вовлекшей среди прочей околонаучной шелупони и таких крупных ученый с мировым именем, в том числе советских и иностранных, что четко различить, кто из них жертва добросовестного заблуждения и доверился авторитету других, а кто беспардонно спекулировал на модной и весьма доходной теме, зная всю шаткость и необоснованность этих концепций, до сих пор разобраться не так-то просто.
И здесь неясным остается не сам факт грубых научных ошибок (и даже скорее не "научных" ошибок, а довольно простых инженерных просчетов) они несомненны и даже бесспорны, - а скорее опять та же морально-этическая, нравственная подоплека этой волны заблуждений, захлестнувшей почти полмира" Хотя многим специалистам вся глубина этих ошибок и заблуждений была очевидна уже тогда, когда, шум и бум "ядерной зимы", был в самом разгаре, т.е. в 1984-1987 годах. И слабые отголоски того, что вся эта концепция не имеет под собой достаточной научной базы, а есть лишь плод воспаленного воображения некоторых дилетантов в области физики горения и взрыва (эта "у них") и политический спекуляций некоторых даже достаточно крупных ученых Советского Союза, выполнивших "социальный заказ" своего правительства (это у нэ.с) - не были услышаны. Эти голоса возражений ни тогдайи потом, так и не были услышаны теми, кто не хотел их слышать*. Хотя тогдашний министр обороны США Уайнбергер уже в 1986 году заявил, что па докладу его специалистов концепция ядерной зимы мягко говоря "недостаточно обоснована" и даже сомнительна. Но, это не импонировало нашей военной и политической доктрине тех лет и тоже "не было услышана". А то, что газета "Деловой мир" в августе 1992 года публикует статью В.Покровского о тайне исчезновения Владимира Александрова, и особенно то, что сказано в предисловии к этой статье и в ее тексте, а том, что "сценарий "ядерной осени" в течение нескольких лет разрабатывают специалисты Ливерморской лаборатории" и о том, что "Он спорит с общепризнанными (?) результатами, независимо полученными сразу в нескольких авторитетных научных центрах" и что "Спор чисто научный о тонкостях типа характеристик аэрозольных частиц, поднимаемых пожарами в небо... " свидетельствует о том, что этот вопрос до сих пор не решен окончательно даже в таких серьезных научных центрах, как Ливерморская лабораториям. Поэтому здесь (и в дальнейшем) придется прибегать к столь длинному цитированию. Иначе трудно доказать суть и подлинность ошибок, допущенных авторами концепции "ядерной ночи" и "ядерной зимы"
Тем более, что предстоит нелегкая задача! разобраться в подлинной природе этих ошибок? где это добросовестное заблуждение крупных ученых в "тонкостях и деталях смежной науки - физике горения и взрыва", а где подлая спекуляция некомпетентности других и выполнении "социального заказе." власть предержащих современными, советскими учеными, действующими по старинной Российской лакейской формуле "чего изолите".
А теперь уместно поставить три основных вопроса в этом деле:
1 - почему концепция "Я.Н." и "Я.З.", возникшая первоначально, вроде бы, в США и Западной Германии, получила свое главное развитие, обоснование и поддержку в тогдашней Советской науке?
2. - в чем конкретно несостоятельность и прямые грубые ошибки этой концепции?
Трудность ответа на эти три вопроса состоит в том, что они "триедины" и очень тесно и почти неразрывно взаимосвязаны. И, к сожалению, правильнее, логичнее всего, видимо, начинать распутывать этот клубок "из середины", - с наименее интересных для широкого круга читателей вопросов, - с анализа ошибок и доказательства несостоятельности концепции "Я.Н." и "Я.З.". Ибо только доказав это, можно ответить на первый вопрос и подтвердить ответ на главный третий вопрос, - почему ядерные конфликты в сегодняшнем мире практически неизбежны.

И.М. Абдурагимов

"О несостоятельности концепции "ядерной ночи и "ядерной зимы" вследствие пожаров после ядерного поражения"

Анализ исходных данных новой концепции последствий ядерной катастрофы изложенной в статье Олега Морозова "Формула предостережения" ( Литературная газета № 52 (5066) от 25 декабря 1985 года ) и статье академика Н. Моисеева "Система "Гея" и проблема "запретной черты" (журнал "Наука и жизнь" №1, 1986 г. ).
Острота и актуальность проблемы глобальной катастрофы в случае применения атомного (или ядерного ) оружия, которого уже накоплено в мире в десятки раз больше, чем это необходимо для полного уничтожения жизни на земле, совершенно очевидно. Она действительно касается всех и каждого, от главы правительства до рядового члена общества. Поэтому вполне естественно то внимание и та тревога, с которыми все цивилизованное человечество реагирует на любые сообщения, а тем более новые концепции в этой области. В частности, новую концепцию академика Н.Н. Моисеева: "Поразительно, что до позапрошлого года человечество не подозревало о главных последствиях атомной войны. Как могло так получиться? Это само по себе достойно анализа" Сам Никита Николаевич Моисеев объясняет это так:
"- понимаете, был всеобщий гипноз взрыва… Вспышка, ударная волна, гриб, раддицация…все сметено на десятки километров… Чего же еще? Не учли главного - пожаров…" ( Литературная газета №52 от 25. 12. 85 г.) /1/. Далее, в журнале "Наука и жизнь" №1 за 1986 г./2/ академик Н.Н. Моисеев в своей статье по этому поводу говорит следующее: "Ученые - медики, физики, биологи - затратили немало усилий чтобы оценить последствия возможной ядерной войны. Прямые разрушения и гибель людей от взрывов, смертоносная радиация, генетические последствия - все это подробно проанализировано и неоднократно обсуждалось на международных форумах. Но эти обсуждения обладали одним недостатком - в них недоставало точных наукой обоснованных количественных оценок, которые показали бы, что более или меее благополучный для кого -либо исход ядерной войны невозможен. Невозможен в принципе!" И далее "и вот впервые на страницах журналов, пока еще научных, появились выражения "Ядерная ночь" и "Ядерная зима". Эти выражения вполне оправданы, поскольку под покрывалом сажевых облаков действительно устанавливается ночь постоянная, самая темная… Не получая своей порции солнечных лучей, очень быстро под этими облаками начнет остывать Земля". ("Наука и жизнь" №1, 1986 г. с. 66). "В самом деле, как показали Карл Саган и его коллеги черные облака поднимутся над разрушенными городами, и их окутает ночь и холод ядерной зимы" (там же). Такой вариант исхода ядерной катастрофы объясняется тем, "что огромная территория северного полушария уже в первые часы войны окажется под покровом практически непроницаемых для света сажевых облаков" (там же). И тем, что "в 1982 году было подсчитано количество сажи, которое поступит в атмосферу, если в огненном вихре сгорит большой город. Ученые определили также возможные оптические свойства облака сажи, которое поднимается над городом. Оказалось, что сквозь это облако проходит столь мало света, что под ним темнее, чем в самую темную безлунную ночь" ("Наука и жизнь" №1, 1986 г. с. 64), что "если в начальный момент толщина сажевого облака была такова, что оно пропускало одну миллиардную долю солнечного света, то даже через год атмосфера полностью не очиститься" ("Наука и жизнь" №1, 1986 г. с. 65). Далле на этой же странице сказано: "Правде надо уметь смотреть прямо в лицо. Надо знать реальность такой, какова она есть. И самое главное, избегать иллюзий и не думать, что все как-то образуется, пройдет где-то стороной и нас не коснется. Только правда, только ясное понимание опасности, которая ждет, дает человечеству силы, помогает найти правильный выход в критических ситуациях и энергию в борьбе за этот выход".
Полностью разделяя эту точку зрения, более того, именно ею руководствуясь хотел бы высказать опасение, что профессор астрономии Корнельского университета Карл Саган и его сотрудники (США), а вслед за ними и академик Н.Н. Моисеев с сотрудниками, приняли в основу развития своей новой концепции последствий ядерной катастрофы весьма неточные данные профессора Пауля Крутцена (институт имени Планка, ФРГ)
Оставляя в стороне ряд неточностей и упрощенных трактовок процесса горения в условиях "послеядерного пожара", приписываемых в статье ("Наука и жизнь" №1, 1986 г.). Профессуру П. Крутцену (возможно эти огрехи в его исследованиях действительно имеют место), остановимся лишь на более существенных ошибках искажающих конечный результат в десятки и более раз.
Главным поражающим фактором, главной конечной, непосредственной причиной ядерной катастрофы в новой концепции считается послеядерный пожар, "вселенский пожар", который приведет к выбросу в высокие слои атмосферы миллиарды тонн сажи (до 4 млад. тонн одновременно). А эта сажа в свою очередь приведет к резкому снижению теплового и светового потока к поверхности земли на очень длительный период времени (до года и более). А отсюда: "ядерная зима" "ядерная ночь" и прочее, с понижением температуры на 50 и более градусов на всем полушарии или даже на всем земном шаре, с полным мраком на всем земном шаре в течение года и т.д. (со снижением светового потока на поверхности земли в "миллиарды раз"). И все это - вследствие пожара, в результате пожара, а следовательно вследствие его параметров, размеров, продолжительности, интенсивности и т.д.
В связи с тем, что главным и основным процессом на пожаре является процесс горения, все указанные выше параметры пожара определяются именно параметрами процесса горения, физико-химией процесса горения и совокупной динамикой пожара, обусловленной теми же основными закономерностями процесса горения при пожаре. Поэтому рассмотрим более подробно физику и химию процессов горения в условиях пожара. В послеядерном пожаре гореть будет все, что в принципе способно гореть в атмосфере воздуха, т.е. горючие вещества и материалы во всех трех агрегатных состояниях и горючие газы и горючие жидкости и твердые горючие материалы (ТГМ). Но главную массу горючего составят очевидно именно ТГМ.
Поэтому наиболее подробно рассмотрим параметры воспламенения и горения именно этого вида горючего. Здесь следует отдельно рассматривать все три фазы процесса горения: воспламенение ТГМ, как начало процесса горения и возникновения пожара, условия распространения и развития процесса горения по ТГМ, количество и состав продуктов горения, и третью (последнюю фазу) прекращение процесса горения, т.е. прекращение пожара
В рассматриваемой концепции все три фазы процесса горения изложены неправильно. Не верен способ предоставления условий воспламенения, как функции количества тепла, приходящегося на единицу площади поверхности твердого тела (кДж/см2). Процесс горения ТГМ возникает только в том случае, если достаточной толщины слой горючего материала прогреется до определенной температуры, обеспечивающей образование газообразной горючей смеси продуктов пиролиза ТГМ с воздухом, и температура поверхностного слоя будет выше температуры воспламенения (поджигания) этой газообразной горючей смеси. Но только мощность, именно удельная мощность теплового потока энергии (кДж/м2 с), при достаточной продолжительности его воздействия на поверхность ТГМ, может реализовать всю сложную совокупность физико-химических процессов перечисленных выше и привести к его воспламенению за время порядка нескольких секунд. Абсолютные значения удельной мощности теплового потока и времени его воздействия зависят от вида горючего материала, его состояния, дисперсности, состояния и и цвета поверхности и других параметров. Но для практически важных случаев, в большинстве обычных сухих твердых горючих материалов тепловой поток мощностью 50 - 100 {кДж/м2с} или 50 - 100 кВт/м2, способен воспламенить большинство твердых горючих материалов за время порядка 1-й секунды. Да, это соответствует плотности энергии указанной в работах /1,2/ порядка 15 - 20 кДж/см2, но такая плотность энергии способна произвести не "самовоспламенение", как указано в этих работах, а принудительное зажигание ТГМ тепловым импульсом лишь пир достаточной мощности источника поджигания и достаточной продолжительности его воздействия.
Для выбранной в работе /2/ можности еденичного поражающего элемента 0,4 мегатонны при наземном или подземной взрыве, площадь поверхности на которой может возникнуть горение ТГМ (в зависимости от вида и состояния ТГМ) составляет велечину порядка от 30 до 300 кв. километров. Именно на этой площади может возникнуть процесс горения твердых горючих материалов (леса, городские застройки и прочие). Тогда при суммарной расчетной мощности порядка 5000 мегатонн, принятой в работе (2), таких источников поражения должно быть 10 - 2 тысяч "штук". А соответственно суммарная "начальная" площадь пожара будет порядка миллиона квадратных километров.
Но даже при такой огромной площади пожара в статье неверно оценено дымообразование при горении лесных пожаров. Цифра "4 миллиарда тонн сажи" с площади в один миллион квадратных километров завышена примерно в десять раз. Как справедливо отмечается в статье /2/ при лесных пожарах "выгорает только двадцать процентов горючего вещества". Правда, объяснение этого факта дано совершенно неверно. Это при пожаре в лесу-то "недостаток доступа кислорода (из за плохой тяги)…".
Наоборот, и воздуха и кислорода при лесных пожарах, скорее "избыток", с точки зрения физики процесса горения. Именно недостаточная "объемная", пространственная плотность размещения горючего материала в лесу, т.е. кг/м3 зона горения спасает нас от полного выгорания всей лесной горючей массы. Т.е. не "большая концентрация энергии", послужившая контрапунктом всей идеи профессора Крутцена и его последователей, а недостаточная объемная концентрация энергии в лесу приводит к его выгоранию всего на 20 процентов и менее, а вовсе не недостаток кислорода - его как раз более чем достаточно.
По данным старейшей науки о лесных пожарах - лесной пирологии величина горючей нагрузки наиболее густых лесных массивов лежит в пределах 25-45 кг/м2; (т.е. Pг.н.л » 50 кг/м2; но это данные по влажной "зеленой массе" леса. В этой древесине в среднем до 60 % влаги. Значит твердой горючей массы ~ 0,4 от Pг.н. 20 кг/м2 » 20 кг/м2. Как справедливо утверждают сами авторы "ядерной ночи" и "ядерной зимы", в лесных пожарах выгорают всего 20% горючей массы (по разъясненным мной выше причинам).
Это значит, что при лесном пожаре выгорит всего 0,2 всей твердой горючей массы древесины, т.е. Pвыг. 20 кг/м2 » 0,2 20 » 4 кг/м2. т.е. всего четыре килограмма с метра квадратного площади лестного пожара.
Но по химическому составу ТГМ древесного происхождения, содержит всего 49% С; 6% Н2 и 44% О2, значит всего углерода в лесной древесине около 50% ее сухой массы Pc » 0,5 Pвыг. » 0,5 4 » 2 кг/м2. Но в продуктах сгорания древесины будет в основном газообразная двуокись углерода СО2; куда войдет основная масса углерода, содержащегося в древесине при горении образуется и некоторое количество окиси углерода СО, на что также израсходуется часть углерода, содержащегося в древесине. А самый большой физический и химический недожег, при лесных пожарах - b » 0,1-0,2 кг/м2. так что максимально возможные "производительность" лесного пожара по твердым частицам сажи в отходящих дымовых газах, с одного метра квадратного лесного пожара Pтв.(с) » (0,1-0,2) Pс » 0,2-0,4 кг/м2. Т.е. в самом "страшном" случае любого лесного пожара - в 10-20 раз меньше, чем принято в расчетах авторов "ядерной ночи" и "ядерной зимы". Т.е. фактически твердых частиц, снижающих оптическую прозрачность дымовых газов при лесных пожарах будет примерно в 20 - 100 раз меньше чем принято в расчетах ядерной катастрофы. Так как из физики и химии горения известно, что процент сажи (т.е. твердых углеродных частиц) в газообразных продуктах сгорания ТГМ составляет около 0,6 - 1,3% от сухой массы сгоревшего материала. То есть Pс » (0,06-1,3)4000/100=2,5-50 г/м2. . И эта же "расчлененность", распределенность и рассредоточенность горючей нагрузки и неполнота ее выгорания в современных городах, не позволяет предполагать возникновения в них огненного шторма, даже в результате атомной бомбардировки или массированного ракетно-ядерного удара. Как будет показано ниже, в городах концентрация энергии не выше, чем в лесах в 5-8 раз, а примерно столько же сколько в лесных массивах. Но плюс к этому, она рассредоточена по "ячейкам", - комнатам, затем квартирам, затем домам и т.д. Ячейкам, изолированным друг от друга негорючими каменными, бетонными и железобетонными перегородками: стенами перекрытиями и т.д. Поэтому и в неразрушенных домах и тем более в разрушенных домах эти очаги горения горючих веществ и материалов, разделенные негорючими (никогда не горючим!, вопреки утверждениям авторов новой концепции) преградами, не сольются в один сплошной пожар, обязательно приводящий к огненному шторму, как это было в Гамбурге и в Дрездене. Вероятность его возникновения очень невелика и даже позиция О. Морозова: "Сколько раз мы слышали, что ядерная война грозит уничтожением всего живого на Земле. В общем-то, это воспринималось как гипербола: ясно, что такая война, - дело страшное: никто не взыщет, если слегка сгустить краски. Сейчас, однако, становится очевидно, что никакого преувеличения тут нет: утверждение о возможной всеобщей гибели выверено с математической точностью.", обязывает тем не менее соблюдать определенные меры и степени допущений и "сгущений", тем более, если высокая математическая точность не обеспечена соответствующей физико-химической обоснованностью и даже просто инженерной логикой. По крайней мере, настолько, чтобы они не перечеркнули, не заслонили чего-то более существенного, более опасного, более смертоносного и страшного, чем задымления атмосферы после пожара. Тем более, что такой плотности задымления как принято в работе /2/ скорее всего не будет.
Еще больше ошибка получиться, если предположить образование огненного шторма ("огненного торнадо", как пишет Н.Н. Моисеев), так как при этом из за интенсивного притока воздуха в зону турбулентного диффузионного горения, коэффициент полноты сгорания b резко возрастет, а интенсивность сажеобразования, соответственно, резко снизиться. (Даже если учесть, что при снижении коэффициента химического недожега может несколько возрасти физический недожег). Даже при сгорании в огневом шторме всех 20 кг горючей массы, получиться едва ли более 50 грамм сажи с квадратного метра площади пожара.
Тем более численное значение сажеобразования снизиться, если учесть, что значительная часть площади из этого "расчетного" миллиона кв. км площади пожара сгорит под непосредственным воздействием тех десятков тысяч атомных взрывов, которые послужат источником зажигания. На этих участках вообще никакой сажи практически образовываться не будет. Наиболее интенсивно она будет образовываться при распространении пожара от очага зажигания, по механизму диффузионного горения лесной массы горючего материала.
Но в случае образования огненного шторма зона первичного пожара может быть даже частично локализована, т.к. огненный шторм может не только способствовать интенсивному распространению пожара, но и его частичной локализации по схеме издревле известного "встречного пала". "Встречного" выжигания горючей массы вокруг образовавшейся вертикальной оси в центре огненного смерча.
Кстати, сам факт образования огненного шторма не безусловен. Проведенные в нашей стране исследования и обзор зарубежных данных по возникновению этого пресловутого "торнадо" (при массовых пожарах в лесах Австралии, Франции, Канады и др.) свидетельствует о том, что вероятность го возникновения не безусловна и больше зависит от вида и состояния горючего материала, климатических условий и в значительно меньшей степени - от мощности первичного источника зажигания. (Даже если это взрыв атомной бомбы большой мощности). А, строго говоря, с учетом физики горения ТГМ и аэродинамики образования огненного шторма (этого самого варианта "торнадо"), - вероятность его возникновения вообще не зависит напрямую от мощности первичного источника поджигания. Она зависит от вида, характера, и количества горючей нагрузки (т.е. вида и состояния горючего материала го распределения по площади размещения и в объеме зоны горения) зависит от времени свободного развития процесса горения и площади пожара. Нечто подобное уже имело место при возникновении огненного шторма на пожаре в Хиросиме, где огненный шторм возник через 20 минут свободного развития пожаров в городе. Т.е. через 20 минут после взрыва. А в Нагасаки огненный шторм так и не возник, в связи с особенностью рельефа местности и характером городской застройки. Там он не возник, и не мог возникнуть независимо от мощности первичного источника зажигания.
Совершено неверно также утверждение в работах /1/ и /2/ об условиях горения горючей нагрузки при пожарах в городах. "Совсем иная ситуация в городах. Благодаря высотным зданиям в городах образуется сильная тяга - как в хорошей печке с высокой трубой "Как говорят, возникает эффект "крупномасштабной тяги". В результате и образуется огненное торнадо, в котором выгорает все, что может гореть, практически на все 100 процентов горючего вещества." Вот почему облака сажи над городами будут плотнее облаков сажи после лесных пожаров по меньшей мре раз в 100" ("Наука и жизнь" №1, 1986 г. с 64). Это неверно по многим причинам. Во-первых, неверно утверждении на стр.63 ("Наука и жизнь" №1, 1986 г.): "такой пожар вспыхнет не только в лесах, но и в городах, где сейчас очень много горбчего материала, (его плотность в современных городах в пять восемь раз больше чем в лесу). Горючая нагрузка в городах соизмерима с горючей нагрузкой в лесах, она составляет величину порядка 30-50 килограмм на метр кв. Т.е. всего в полтора два раза выше средней горючей нагрузки в лесном массиве, т.е. меньше указанной работе /2/ в три пять раз. Во-вторых, никогда она не выгорит полностью, как указано выше (что "может выгореть практически на все 100% горючего вещества.) При пожарах в зданиях его выгорает едва более 50 %, а с учетом неизбежных завалах при атомном взрыве и того меньше. Так что эта цифра так же завышена более чем в десять раз, а предполагаемая интенсивность задымления завышена, соответственно, примерно в 100 раз. В-третьих, огненный шквал (или "торнадо") в современных городах с застройкой домами I, II степени огнестойкости - вообще невозможен. И совершенно, к сожалению, неверно утверждение: "кстати, сильнее других будут гореть американские города с их небоскребами", как говорит Моисеев". (Литературная газета №52 от 25 декабря 1985 года). Небоскребы и высотные здания будут гореть интенсивно (те которые не разрушаться) или разрушаться лишь частично), но не те не другие не третьи, - т.е. полностью разрушенные не приведут к образованию огненного шквала.
Для краткости не стану перечислять всех неточностей и грубых ошибок при анализе причин и условий возникновения огненного шквала в Дрездене и Гамбурге. Именно там, а не в современном городе с домами из железа бетона, и именно при методичной и многочасовой эшелонированной бомбардировке фугасными и зажигательными бомбами (начиненными, кстати, отнюдь не тротилом, как указано в статье /2/), мог возникнуть огненный смерч.
В Нагасаки он возникнуть и не мог, из-за недостаточной концентрации горючего материала и интенсивности его выгорания, также, как и не может возникнуть при атомной бомбардировке современных городов. (Более подробно с точки зрения физики горения и взрыва это изложено в другой моей работе).
Таким образом, расчеты Карла Сагана и группы исследователей под руководством академика Н.Н. Моисеева построены на ошибочных, на мой взгляд, даных. Это ошибки в десятки и сотни раз, которые существенно искажают и полученная ими результаты и выводы. Поэтому хочется вновь вернуться к статье О.Мороза в "Литературной газете": "Теперь это кажется очевидным: мегатонные взрывы, огненные смерчи, кромешная тьма, пятидесятиградусный мороз... Но когда Александров впервые принес Моисееву то, что выдала машина, тот не поверил: "Не может быть! В науке в таких случаях говорят: нетривиальный результат".
Думаю, что прав был Н.Моисеев, когда воскликнул:"Не может быть!", потому, что этот результат не только нетривиальный, но и неправильный. (По крайней мере мне так кажется на основании моих исследований и данных , которыми я располагаю о результатах Пауля Крутцена, К.Сагана с соавторами, взятых мной из статьи Н.Н. Моисеева и других публикация).
Поэтому, исходя из тезиса академика Н.Н.Моисеева, что "Правде надо уметь смотреть прямо в лицо. Надо знать реальность такой, какова она есть" ("Наука и жизнь №1 1986 год , с.65), я бы вновь вернулся к статье в "Литературной газете", где сказано:
"Говорят, Уайнбергер собирается опровергнуть исследования" начатые Крутценом и завершенные Саганом, Александровым и Стенчиковым. Американский министр обороны распорядился провести всестороннее изучение последствий ядерной войны". Думаю, что ответ, данный академиком Моисеевым, на вопрос корреспондента газеты О. Мороза: "А если результаты окажутся иными?", излишне категоричен и недостаточно обоснован.
Учитывая, что проблема, о которой идет речь, слишком серьезна, чтобы полагаться только на авторитет двух трех ученых (даже если это академики!), а последствия ошибки могут быть непоправимыми, считаю своим долгом высказать сомнение в правильности концепций построенных на явно ошибочных исходных посылках.

И.М. Абдурагимов

"К вопросу об "огневом шторме" при пожарах как следствии атомного или ядерного поражения."

Теперь об "огненном торнадо" более подробно.
Тезис: "Чтобы вызвать огненное торнадо, не обязательно использовать ядерное горючее. Уничтожающую силу огненного торнадо испытали на себе жители Гамбурга и Дрездена во время второй мировой войны, хотя англо-американская авиация располагала тогда только обычным оружием - бомбами, начиненными тротилом" ("Наука и жизнь" №1 за 1986 год, с.64), вообще представляется не совсем верным.
Дело в том, что "огненный смерч", "огневой шторм", или "огненное торнадо" есть ни что иное, как мощный шквал огня, направленный "от периферии к центру", возникающий при достаточно интенсивном горении на достаточно большой площади. Он возникает, как правило, в результате слияния множества восходящих тепловых потоков продуктов сгорания, при потере аэродинамической устойчивости газовых потоков. Когда в центре сливающихся потоков возникает вихревое движение и в образовавшуюся "воронку" с резко возросшей скоростью устремляются газовые потоки продуктов сгорания в смеси с воздухом из окружающего пространства. В Дрездене и Гамбурге такие явления возникли в результате продолжительной (в течение нескольких десятков часов) методичной бомбардировки этих городов фугасными и зажигательными бомбами (и заряженными вовсе не тротилом, как утверждается в статье /2/, а специальной зажигательном смесью, обладающей большой воспламеняющей, поджигающей способностью). И только через несколько часов развития непрерывного и все развивающегося по интенсивности пожара, стали возникать "огненные смерчи".
При этом совершенно необходимо учитывать, что строительные конструкции разрушаемых в Дрездене и Гамбурге зданий, были горючим материалом. Обнажаясь при разрушении зданий под действием взрыва фугасных бомб, они интенсифицировали процесс горения, увеличивая количество горючего материала, вовлекаемого в процесс горения. Именно это, и продолжительное методичное поджигание все новых и новых очагов пожара в течение десятков часов, привело, в конце концов, к образованию "огненного смерча" (или "торнадо"…).
Из литературы по массовым пожарам известно, что для возникновения такого явления в черте городской застройки необходимо, чтобы строения были IV-V степени огнестойкости. То есть преимущественно деревянные или с большим удельным весом горючих элементов в самой конструкции зданий. Поэтому вероятность возникновения "огненного шторма" ("смерча", "торнадо" и т.п.) в городах современного типа застройки, в современных "железобетонных джунглях", в "царстве бетоно-металла и стекла", - требует более убедительных доказательств.
Поэтому следующий тезис: "Если огненные смерчи могут быть порождены и обыкновенным оружием, то для мощных ядерных взрывов, как показали расчеты, огненные торнадо - обязательные спутники". ("Наука и жизнь" №1 за 1986 год, с.64), тоже кажется не очень убедительным. Особенно, если воспроизвести физическую картину развития пожара после атомного взрыва, во времени и в пространстве. Сколь мощным не был бы лучистый поток атомного взрыва (время действия которого измеряется секундами), время развития диффузионного горения при пожаре будет значительно больше. Оно в любом случае исчисляется минутами и даже часами. А это время значительно больше времени разрушения строений взрывной волной. При этом следует рассмотреть 2-3 характерных зоны горения.
1 - в зоне сплошных разрушений: интенсивность горения будет ограничена тем, что горючий материал "начинки зданий" будет завален негорючими элементами конструкций зданий (бетонными стенами, перекрытиями и т.д.), которые ни при каких обстоятельствах сами не горят и даже будут препятствовать горению заваленных ими "столов, кроватей, шкафов" и прочего; а также тем, что в завалах будет сильно ограничен приток воздуха в зону горения и отток продуктов сгорания. (Эффекта пожаров в высотных зданиях, "эффекта Монро", печки, "крупномасштабной тяги" и других - не будет).
Это будет "обычный" пожар в завалах.
2 - в зоне частичного обрушения - горение будет наиболее интенсивным, но эти пожары не будут сливаться, а тем более "аэродинамически суммироваться" с пожарами в зоне сплошных разрушений, т.е. с пожарами в завалах из-за сравнительно больших разрывов между ними.
3 - в третьей зоне, где здания почти не будут разрушены, где будут интенсивные пожары, - но не будет сильных разрушений. Они будут гореть как гостиница в Сан-Паулу, как гостиница Дай-Юн-Как в Сеуле и прочие высотные здания. Но эти здания, как правило, отстоят друг от друга на таком расстоянии, что вероятность слияния их конвективных потоков в подобие огненного шторма требует более строгого доказательства. Это не сплошные строения Дрездена и Гамбурга, где один дом без разрыва переходил в другой, а одна квартал домов - в следующий, которые методично и последовательно поджигали вновь и вновь, пока еще не погасли, а разгорались ранее подожженные дома. Поэтому ничего подобного в городах современного типа застройки при сравнительно "кратковременном", "разовом" ядерном ударе может не произойти.
Наконец, следующее утверждение, что если возникнет "огненное торнадо", "то над городами - объектами атомных бомбардировок - поднимется огромное количество сажи" ("Наука и жизнь" №1 за 1986 год, с.64) - вообще противоречит законам физики горения. При образовании огненного смерча приток воздуха в зону горения "с периферии" так увеличивается, интенсивность процесса горения так возрастает, что сажеобразование значительно снизится, по сравнению с горением в завалах и даже горением при обычном пожаре.
Если образуется огненный смерч, то полнота сгорания горших веществ и материалов резко возрастет (с b ~0,6-0,7 при обычном горении на пожаре "с дымом", до b ~0,9-0,95 на ревущем пожаре огненного шторма) и процесс сажеобразования резко снизится. Поэтому никакого "огромного количества сажи" не будет вообще. В воющем и ревущем огненном вихре все будет сгорать до более полных продуктов сгорания СО, СО2 и Н2О, с минимальным количеством сажи. Поэтому, как справедливо сказано в статье академика Н.Н. Моисеева: "Для того, чтобы возникнуть, ему (пожару) нужна спичка-запал, которая создает начальную "концентрацию" энергии, а затем пожар сам выделяет огромные, все увеличивающиеся количества энергии" ("Наука и жизнь" №1 за I986 год, с.63). Количество этой выделяющейся энергии зависит от условий и режима горения, которые в свою очередь зависят от вида, количества и состояния горючего материала, условий и режима газообмена в зоне горения, погодных условий и множества других факторов, обусловливаемых физико-химическими закономерностями процесса диффузионного режима горения при пожаре и слабо зависящих от начального источника его возникновения. (Даже если атомная или ядерная бомба).
Без атомной бомбы возникали огненные смерчи при крупных, лесных пожарах в засушливое лето в Австралии, во Франции, в Канаде. И вероятнее всего никакой мощности бомба не приведет к образованию "огненного торнадо" в осенние ливни или в заснеженную зимнюю пору в тайге или в период тропических ливней в лесах Амазонии. Не источник воспламенения и его мощность, а количество и начальное состояние горяшего материала могут привести к существенному развитию пожара за пределы первичного очага зажигания (даже если этот очаг с временем действия в несколько секунд и воспламенит первоначально своей сверхбольшой мощью сотни квадратных километров леса). Не от условий воспламенения этого леса, а от режима дальнейшего его горения зависит факт образования огненного шторма и количество выделяемой сажи.
Режим последующего длительного горения может создать (а может и не создать) сколько-нибудь плотное задымление, а не мгновенно действующий источник зажигания сколь угодно большой мощности. Он может мгновенно испепелить и даже испарить весь лес под очагом взрыва, но вряд ли может заставить гореть этот лес независимо от погодах условий и его начального состояния, до образования столь высокой степени задымления, чтобы в десятки раз снизить оптическую плотность среды во "вселенских масштабах".
Наконец третье. Если даже с каждого квадратного метра площади лесного пожара образуется 4 кг сажи (что само по себе весьма сомнительно, представляется завышенным в15-20 paз, а тем более, при образовании огненного шторма), то указанная плотность задымления (средняя по "северному полушарию") представляется ничтожно малой и совершенно несущественной. Если это не опечатка, то тезис: "И если эту сажу равномерно распределить по всему северному полушарию, то ее плотность будет 0,1-0,5 грамм на вертикальнай столб атмосферы с поперечной площадью в 1 квадратный метр", сильно сомнительно. А доследующее вообще невероятно: "Как это показано в уже упомянутой статье, посвященной последствиям ядерной войны (опубликованной в 1982 году в журнале "Амбио"), только выбросы сажи от лесных пожаров уменьшат количество света, поступающего на земную поверхность, по меньшей пюре в два раза" ("Наука и жизнь" №1 за 1986 год, с. 64).
В связи с изложенным ранее о режиме горения пожара в городских условиях совершенно необъясним тезис: "Но "главные" пожары, которые выбросят в атмосферу основное количество сажи, будут не лесные, а пожары в городах" (там же). Далее академик Н.Н. Моисеев сам совершенно справедливо утверждает, что при лесных пожарах "выгорает только 20% горючего вещества", - (Что уже никак не может дать 4 кг сажи с квадратного метра площади лесного пожара, как он принимал выше, так как вся масса углерода в 20% лесного горючего материала едва ли составит 4 кг/м2). Тем более невозможна такая "дымоотдача" с единицы площади пожара в городах. Поэтому бездоказательно утверждение, что: "Совсем иная ситуация в городах. Благодаря высотным зданиям в городах образуется сильная тяга - как в хорошей печке с высокой трубой. Как говорят, возникает эффект "крупномасштабной тяги". В результате и образуется огненное торнадо, в котором выгорает все, что может гореть, практически все 100% горючего вещества" (там же). Никогда при пожаре в здании, а тем более в завалах не сгорит ни 100% горючего, ни даже 50%, (как было указано выше при лесных пожарах при определениях погодных условиях, еще возникают огненные штормы, "торнадо"). А в современных "бетонных джунглях" их возникновение значительно менее вероятно, в силу изложенных выше причин. Даже в "деревянном" Нагасаки они не возникли. Не хватило интенсивности пожара, для слияния конвективных потоков в оплошной огненный смерч. И поэтому следующее утверждение: "Вот почему облака сажи над городами будут плотнее облаков сажи после лесных пожаров по меньшей мере раз в 100" (там же) - вообще лишено всякого основания.
Самым плотным из известных нам крупномасштабных задымлений было задымление в Московской области летом 1972 года при крупных и длительных лесных и торфяных пожарах. Этот опыт и изложенное выше не дают никаких оснований предполагать возможность образования в результате горения на пожаре такой плотности задымления, при которой можно делать допущения подобного рода: "что огромная территория северного полушария уже в первые часы войны окажется под покровом практически непроницаемых для света сажевых облаков" ("Наука и жизнь" №1 за 1986 год, c.66) и " если в начальный момент толщина сажевого облака была такова, что оно пропускало одну миллиардную долю солнечного света, то даже через год атмосфера полностью не очистится" ( там же, с.65).
Поэтому исходные посылки возможности возникновения "ядерной ночи" и "ядерной зимы" и проч. принятые в концепциях проф. Карла Сагана и академика Н.Н. Моисеева кажутся мне недостаточно обоснованными. А перенос центра тяжести опасных поражающих факторов ядерного взрыва с известных ранее (мощного светового и УФ излучения, ударной волны и радиоактивного заражения и др.) на климатические последствия атомного взрыва может оказаться ошибочным. И если в "Литературной газете" сказано верно, что "Говорят Уайнбергер собирается опровергнуть исследования, начатые Крудценом и завершенные Саганом, Александровым и Стенчиковым. Американский министр обороны распорядился провести всестороннее изучение последствий ядерной войны". (ЛГ от 25.12.85 г.), то я считал бы вопрос автора статьи Олега Мороза: "А что если результаты окажутся иными", - заслуживающим большего внимания, чем утвердительный ответ академика Н.Н. Моисеева. Во всяком случае твердо убежден, что вопрос настолько серьезен, а опасность даже малейшей ошибки так велика, что лучше еще 10 раз тщательно и всесторонне обсудить верность исходных посылок и данные профессора П. Крутцена, чем допустить хоть малую долю вероятности ошибки в этом жизненно важном для судеб мира вопросе.

И.М. Абдурагимов

"Физика и химия процессов горения опровергают концепцию "ядерной ночи" и "ядерной зимы". Пожары не могут предотвратить ядерного конфликта."

"Что было, то и будет, и что делалось, то и будет
делаться, и ничего нет нового под солнцем"
Эклизиаст
(книга Мудрости)
Время течет быстро и все вокруг довольно быстро меняется. Так было не всегда. В далекой древности события развивались значительно медленнее. Время изменений в укладе жизни измерялось многими столетиями. В средние века темпы изменений условий жизни несколько ускорились. Перемены в укладе жизни наступали через 100-200 лет. А в современном мире условия жизни народов мира изменяются за 30-50 лет и даже еще быстрее.
За пять-шесть тысяч лет "писанной" Человеческой истории образ жизни, уклад жизни, условия жизни человека претерпели колоссальные изменения (в основном, по внешним признакам и формам). В чем-то, возможно, изменился и сам человек. Но его основные качества, свойства, признаки, такие, как стремление к свободе и раболепие перед сильным, враждебность и дружба, храбрость и трусость, совесть, честность и вероломство, ложь и предательство и многие другие достоинства и недостатки остались практически неизменными, почти как физиологические функции человеческого организма. Как функция желудка и кишечника, поджелудочной железы и печени или селезенки. Они, эти органы, практически такие же, как 5- 6 тысяч лет назад и выполняют те же самые функции.
История, о которой пойдёт речь, благополучно разрешилась и с небывалой быстротой ушла в тень архивов. Более того, она, практически, забыта. А вот забывать её, пожалуй, не следует, ибо она очень поучительна и очень опасна.
Она забыта так скоро, что из студентов-бауманцев старших курсов на лекционном потоке только 2-3 человека "что-то слышали" о кошмарах "ядерной ночи" и "ядерной зимы". И это понятно. В период распространения этих страшилок советского периода в истории России некоторых из них еще не было на свете, а самым старшим было по 2-3 года. А ведь 20-25 лет назад всеми силами могучей советской пропаганды эти ужасы подавались как неизбежная вселенская, глобальная катастрофа! Апокалипсис и конец света, если хоть одна из ядерных держав посмеет воспользоваться атомным, а тем более - ядерным оружием в любом международном или локальном военном конфликте. Главный тезис советской пропаганды состоял в том, что в ядерной войне не будет победителей. Любое применение ядерного оружия немедленно и неизбежно приведет к вселенской катастрофе. Суть проблемы сводилась к тому, что атомные, а тем более ядерные бомбы обладают такой фантастической разрушительной, а главное - воспламеняющей силой, что при любом " сценарии развития боевых действий" ( - тоже словечки из того периода, ставшие "расхожими"), на всей земле возникнут такие пожары (!?) и взрывами будет поднято в воздух такое количество пыли (!?), что весь небосвод вокруг всего земного шара покроется таким плотным слоем дыма и пыли, что солнечные лучи на многие месяцы (и даже годы) не смогут пробиться к поверхности земли. На многие месяцы на всей земле установится непроглядная, абсолютная черная ночь и земля замерзнет (до 30-40 сплошных вселенских морозов на многие месяцы подряд) и всякая биологическая жизнь на всей земле прекратится (в том числе и на территории страны-зачинщика ядерного конфликта). Отсюда вывод - гонка ядерного вооружения бессмысленна, потому что ядерная война бессмысленна, потому, что в ней не будет победителя! Победитель погибнет вместе с побежденным!
Поэтому, дескать, атомное и ядерное оружие страшно не своей разрушительной силой, не радиационным излучением и радиационными поражением и их последствиями, а… пожаром, глобальным, вселенским пожаром, от последствий которого (в виде дыма!) погибнет все человечество и вообще вся жизнь на земле. Слава Богу, что от всех этих страшилок со временем в России остался только фильм "Письма с того света", или "Письма мертвого человека" да еще 2-3 страшилки в том же духе.
А еще вошло в широкое употребление слово "глобальный", которое теперь употребляется "к месту и не к месту", и странное слово "эпицентр", которое в 99 случаях из 100 употребляется неправильно. Так как применяющие его не понимают, что "эпицентр" - это проекция точки, центра чего-то на поверхность земли.
Слово "центр" практически вообще вытеснено из разговорного языка и печати, доводя тексты и речь подчас до полной бессмыслицы, до абсурда.
Но это другая тема.
А эта история началась с того, что " Литературная газета"- единственный более или менее демократичный и весьма относительно " свободный" печатный орган Советского Союза, любимое чтиво советской интеллигенции и всех "мыслящих" граждан страны - на целом развороте (!) напечатала ужасную статью о таинственном исчезновении во время научной командировки в Испанию на Международную конференцию молодого советского ученого Владимира Александрова. В те годы советские люди в нашей стране уже перестали пропадать и исчезать бесследно, а советские люди "за границей" - тем более! Это была сенсация мирового масштаба! Кстати, тайна этого исчезновения, кажется, до конца не раскрыта и по сей день. Куда девался человек - до сих пор никому неизвестно. Этот молодой ученый исчез практически бесследно! В открытой печати делался упор на возможность похищения талантливого молодого советского ученого, обладающего великими секретами атомного оружия, зарубежными разведками.
"На кухнях" обсуждался вариант его добровольного перехода со всеми этими секретами " на сторону противника". Но достоверных сведений не было никаких, как нет их, и по сей день. Возможно, что был просто несчастный случай с элементами неизвестности. Но интрига события усиливалась тем, что этим похищением был сорван (или "враги" пытались сорвать) научный доклад чрезвычайной научной важности: о невозможности применения атомного, а, тем более, ядерного оружия ни при каких обстоятельствах.
Доклад о недопустимости использования этого вида средств поражения не по моральным, не по гуманистическим, не по нравственным или политическим соображениям, а именно в силу "научного доказательства" советского постулата, что при ядерном конфликте не будет победителя! Потому что погибнут одновременно все - и " жертва" нападения, и нападающий, и все непричастное к этому конфликту человечество, и вообще все живое на земле, включая фауну и флору, и весь земной микромир биологического происхождения. И произойдет это именно из-за абсолютной неизбежности "ядерной ночи" и " ядерной зимы", в случаях любого военного конфликта с применением этого вида оружия. Причем научная подоплека этой позиции была очень "солидной".
Советскую делегацию ученых на этой международной конференции возглавлял крупный советский математик, академик Никита Николаевич Моисеев. Причем это не то, что сейчас "академики", одной из тысячи Российских академий, от "академии военных наук", до академии информатики или "Сапожного Дела", да когда еще некоторые "ученые" умудряются быть академиками 5 - 6 ( а то и 8 !) академий одновременно! И это не признание великих достижений великого ученого многими иностранными Академиями мира, как, например, признание заслуг академика В.А. Энгельгарда! А просто состояние в разных "академиях" России. А дальше, с этой трагической, сенсационной и таинственной истории с исчезновением советского ученого-докладчика на международной конференции, страшилка о " ядерной ночи" и " ядерной зиме", как неизбежном ( и , увы, - близком !) конце света, покатилась как гигантский снежный ком с Эльбруса или Эвереста. Он пошел как снежная лавина, захватывая в свой стремительный и необратимый поток все новых и новых ученых, начиная с молодых учеников Н.Н.Моисеева ( типа кандидатов наук В.Александрова, Г.Стеньчикова, к.ф.м.н. А.С.Гинзбурга и др.), включая, к сожалению, и очень крупных, настоящих академиков и действительно замечательных советских ученых, таких как директор института химической физики АН СССР академик В.И. Гольданский ( преемник великого академика, одного из первых советских физиков, лауреатов Нобелевской премии - Н.Н.Семенова), вице- президент А.Н.СССР академик Е.П.Велихов и многие, многие другие крупные советские ученые. Основные предположения, положенные в основу концепции "ядерной ночи" и "ядерной зимы" выполнены в основном в 1983-1985гг. специалистами мирового уровня в области физики атмосферы. Изложены, например, в материалах Всесоюзной конференции ученых "За избавление человечества от угроз ядерной войны, за разоружение и мир". Вестник АН СССР 1983, №9. Климатическим последствиям ядерной войны посвящены исследования большого числа зарубежных исследователей (см., например, библиографию "Мир науки", №10, 1984г., и других научных и прикладных изданиях).
Но нет среди авторов этих публикаций специалистов по физике и химии процессов горения и взрыва.
Идея же переложить всю тяжесть последствия ядерного конфликта именно на процессы горения твердых горючих материалов, (лесных массивов и горючей нагрузки крупных мегаполисов с высотными зданиями) принадлежит именно академику Н.Н. Моисееву (см., например, "Система "Гея" и проблема запретной черты" (природа и будущее цивилизации) Академик Н. Моисеев ж. "Наука и жизнь" №1 1986г. с. 54-66 (с продолжением в следующих номерах) и др.) и, возможно, К. Сагану и П. Крутцену, не имеющих к диффузионному горению твердых горючих материалов (да еще в условиях пожара!) никакого отношения. Десятки докторских и сотни кандидатских диссертаций были в те годы успешно защищены на этой благодатной почве (подогреваемой политической доктриной самого говорливого Генсека ЦК КПСС М.С.Горбачева).
Но, откровенно говоря, Горбачева во всей этой истории можно понять, и даже пожалеть. По двум существенно важным причинам. Первая - у него не было другого выхода! Президент США тех лет Рональд Рейган открыто пообещал, что он разорит Россию (и, соответственно, сметет Горбачева) в экономической гонке на ядерное вооружение наших двух стран ( остальным это было и вовсе не по силам).
А, во-вторых, Горбачев, как болтливый гуманитарий, мог и не понимать глубоко физической сущности блефа " ядерной ночи" и "ядерной зимы". Он мог по принципу детской присказки " сам пугаю - сам боюсь", поверить в этот бред, который по его величественному наущению разводили вокруг тезиса " в ядерной войне не будет победителей" такие поистине крупные советские учены с мировым именем как Н.Н.Моисеев, Е.П.Велихов, В.И.Гольданский и многие другие.
А началась эта нелепая история, как и многие современные человеческие беды, с Америки.
Большой гуманист и крупный американский популяризатор науки (да, не ученый, как Айзек Азимов, Яков Перельман и другие замечательные популяризаторы науки, известные всему миру), а именно популяризатор Карл Саган, начитавшись и наслушавшись действительно возможных трагических последствий мировых ядерных конфликтов, постарался дать свою интерпретацию и развить в одном из возможных направлений - загрязнения глобальной атмосферы земли при крупных и массовых ядерных взрывах. Он предположил возможное затемнение и некоторое похолодание из-за снижения проницаемости атмосферы для световой части спектра солнечного излучения. Такое, действительно, в принципе, возможно. Но, при каких условиях, в каком масштабе, и на сколько (то есть, в какой степени, и на какой срок)? На сколько понизится температура? И главное - на какой срок? Этих расчетов К.Саган не делал. Это сделали его соавторы Ричард П.Турко, Оуэн Б. Гун, Томас П. Аккерман и Джеймс Б. Поллак, специалисты в области физики атмосферы, физики и электроники, профессора астрономии и космических исследований, но не специалисты по физике и химии горения и взрыва. Они высказали довольно "мягкие" предположения, что послеядерные пожары могут быть страшны своими пылевыми и дымовыми последствиями. К сожалению, эти страхи Сагана и его соавторов нашли поддержку и "подтверждения" в Европе. И ни где-нибудь, а в институте физики Макса Планка! Но и в таком институте, видимо, могут быть сотрудники различного уровня компетентности.
Так например, якобы специалисты по физике горения "Пауль Крутцен и доктор Кристоф Брюль и их коллега доктор Айэн Галбалли из австрийской научно-промышленной исследовательской организации CSJRO рассчитали, что общее количество дыма, выброшенное в атмосферу в результате крупномасштабной ядерной войны составит около 300 млн. тонн." Занимаясь физикой и химией процессов горения более 50 лет, я, к сожалению, не встречал сколько-нибудь серьезных работ по горению с авторством этих ученых. Вот работы немца Вилли Иеоста - знаю, и их знали все в Советском Союзе, хотя он был откровенным пособником фашистов. А работ П. Крутцена и его соавторов в широкой печати не встречал. Проверить достоверность, а тем более, точность этих расчетов не представляется возможным, так как в тексте не уточнено понятие "крупномасштабной ядерной войны". Оно выражено расчетной суммарной мощностью ядерного заряда - 10000 мегатонн. Но не указана предполагаемая площадь лесных или городских пожаров. А без этого трудно количественно оценить количество дыма, который образуется от пожаров, инициированных столь мощными взрывами (числом от ста до тысячи).
Но снежный ком из Америки уже перекатился в Европу и особенно успешно стал нарастать и набирать мощь в России. Советская наука бросилась активно поддерживать и развивать идею миротворцев Запада. В бесчисленных выступлениях, научных и научно-публицистических статьях, диссертациях и научных монографиях, как из рога изобилия посыпались "труды", в поддержку и "обоснование" концепции "ядерной ночи" и "ядерной зимы". При этом главной физической причиной образования этих поистине страшных явлений называлось содержание миллионов тонн твердых продуктов сгорания, т.е попросту говоря, сажи и тонкодисперсного углерода в составе дымовых газов, образующихся при пожарах, которые могут возникнуть от таких мощных источников зажигания, как световое и тепловое излучение атомного или ядерного взрыва. В русских страшилках Н.Н.Моисеева и его школы площадь пожара уже принята равной миллиону гектаров леса, количество образовавшийся сажи - 4 млрд. тонн! Это совершенно нереальная фантастическая цифра, которая противоречит всем законам физики и химии горения. Она завышена более, чем в 20-30 раз при самом "благоприятном" варианте расчета дымообразования при горении лесных массивов и в 50-60 и более раз - при оценке дымообразующей способности лесных пожаров по литературным данным.
И при этом никакие доводы о том, что масштаб длительного пожара и интенсивность его горения сравнительно слабо зависят от мощности первичного источника зажигания, тем более такого кратковременного, как излучение взрыва.
Ни то, что динамика и интенсивность дымообразования зависят не от природы и мощности первичного источника зажигания, а больше зависят от вида и состояния горючего материала, количества самого этого горючего материала, режима и условий его горения - ничто не принималось в расчет.
Ни то обстоятельство, что такого количества углерода в принципе нет даже в исходном количестве горючего материала, доступного процессу горения при любой, даже сколь угодно большой мощности первичного источника поджигания, пропагандистами "ядерной ночи" и "ядерной зимы" в расчет не принималось. Никакие доводы и обоснования, ставящие под сомнение концепцию всеуничтожающей "ядерной ночи" и "ядерной зимы" в расчет не принимались. Все, что лило воду на мельницу ядерных страшилок, усиленно раздувалось, культивировалось и всячески пропагандировалось, от трибуны ЦК КПСС, устами Горбачева и его подпевал, в лице даже крупнейших ученых Академии наук, до самых мелкотравчатых сотрудников прикладных институтов и лабораторий. И, наоборот, если что-то ставилось под сомнение, - категорически замалчивалось, засекречивалось и отвергалось, либо глухо игнорировалось.
Более десятка писем с указанием возможных ошибок в этих исследованиях, а главное - в их конечном выводе: о том, что "в ядерной войне не будет победителя", то есть поэтому она недопустима (это бесспорно!) и невозможна, - а вот это весьма сомнительно(!) было разослано мной в те годы в том числе 4 письма генсеку Горбачеву, 3 письма Главным министрам, письма в Генштаб Советской армии и в АН СССР - все оставалось без ответа. Даже личная встреча с генерал-полковником (тогда, - ныне генерал Армии!) Махмудом Гореевым, отвечавшим за научные исследования в Минобороне, не дала никаких результатов. Возобладали сугубо "ведомственные интересы" армии. А как только изменилась внешнеполитическая обстановка (и даже еще не начали сокращаться ядерные силы стран, обладающих ядерным оружием) страшилки стали неактуальны. Их стали быстро забывать, а вскоре забыли вовсе. Но моральный аспект этой лжи в науке, пусть даже "лжи во спасение" - остался. Ведь ложь по атомным последствиям аварии под Челябинском, ложь по событиям взрыва на Чернобыле и многих других чрезвычайных ситуаций продолжает существовать по сей день. А это - удваивает, утраивает, а, возможно и удесятеряет, наши потери. И где гарантия, что случись нечто подобное сегодня, - ложь не станет главным инструментом тех, кто знает, и должен знать правду? И чем эта ложь может обернуться, в смысле во что она еще нам обойдется?
Все-таки самые высокие моральные требования должны быть предъявлены тем, кому много дано!... (подробнее, фактический анализ этих ошибок см., например, в статьях на сайте www.pozhdelo.ru и др.)