Кстати, есть шанс, что карту придётся корректировать. Парадоксы её и в патчах, бывает, правят чутка, а тут тем более могут. «Те, кто готов пожертвовать хоть каплей свободы ради капли стабильности, не заслуживают ни стабильности, ни свободы и в итоге потеряют обе»
«Рабоче-крестьянская страна любит свою Красную Армию. Она гордится ею. Она требует, чтобы на знамени её не было ни одного пятна»
Да, тоже есть такие опасения. Но я в принципе саму карту не правил, только провинции. Уж самое главное чтобы они очередность пров не изменили. А по мелочевке подправить пару десятков пров думаю не будет проблемой. ААР Victoria 2
Солнце взошло над Российской Империей 1 января нового, 1936 года. За последние тридцать лет много довелось пережить стране, растянувшейся от Атлантического до Тихого Океана. Овладение черноморскими проливами, восстание большевиков, революции в Европе, войны с Англией и Китаем и нестабильные национальные окраины не оставляли великую державу в спокойствии. Вместе с тем год начался, и появилось время для решения внутренних проблем империи.
Хотя, взошло солнце лишь на самой дальней оконечности империи – в славном городе Новоархангельске, где уже вовсю шло продолжение новогодних застолий. В столице же, единым порывом ударялись друг о дружку бокалы, фужеры и кружки, тем самым окончательно ставя точку над ушедшим 1935 годом.
Нестеров нервно стучал пальцами по лакированному столу в одном из кабинетов Зимнего.
- Петр Николаевич, успокойтесь! – не выдержал Третьяков. – И без вашего стука хочется нашатыря! - Оставьте, у вас всех совсем не праздничное настроение! – улыбнувшись, заметил Крупенский. – Осталось всего пять минут до нового года, а вы разводите тоску похлеще, чем китайцы под Мукденом. Нет бы справиться о фужерах и шампанском… - Совершенно правильное замечание. – поддержал Деникин. – Петр Аркадьевич, всем нам здесь это относительно в новинку, может вы могли бы… - Одну минуту, господа.
Петр Аркадьевич Столыпин вышел из кабинета.
В Зимнем дворце праздновали все первые чины государства, в том числе и государь-император Владимир III. Несмотря на праздник, большинство присутствующих находились в неведомом смятении, серьезно опасаясь за свои посты в правительстве. Некоторые вообще не явились, испугавшись возможных репрессий, а бывший председатель кабинета министров Александр Федорович Керенский даже покинул Петербург, в скором времени надеясь уплыть из Риги в Великобританию или Германию.
Прибывшие в канун Нового Года в столицу «заседатели» отдельного, располагавшегося поодаль от залы, где проходил банкет, кабинета, явно не понимали, с какой целью их здесь собрали. Глобачеву пришлось отказаться от ежегодного «разноса» и награждения московской жандармерии, Нестеров пропустил прибытие в Западный Дивизион новеньких «Соловьев» завода Дукс, Крупенский непростительно обидел японского посла, отказавшись от празднества в посольстве, Третьяков два дня уговаривал конфедеративных оружейников перенести встречу в Туле на более поздние сроки. Подобные истории были и у генералов Маркова и Деникина, адмиралов Колчака и Непенина.
Вместо ожидаемого Столыпина в дверях появился император.
- Как вижу, все в сборе. Насчет шампанского это вы верно рассудили – не гоже так Новый Год отмечать.
В кабинет вошел Петр Аркадьевич, а сразу за ним и камердинер и с шампанским и фужерами.
- Что ж, господа, поздравляю вас с воистину новым, не только для летоисчисления, но и для России, 1936 годом. Внутренние и внешние страсти немного утихомирились, а это значит, что настала пора прогресса. – Владимир запнулся - Отбросив громкие слова, хочу сказать, что собравшимся здесь господам придется заняться очень серьезным делом.
Сидящие замерли, считая слова императора за шутку. Однако никто и не смог бы вспомнить, когда император говорил менее серьезным тоном.
- Итак, я наделяю каждого из вас полномочиями в тех структурах, к которым вы имеете самое прямое отношение. Поскольку к каждому из вас доверия больше, чем к холуям Алексеевского правительства, я хочу, чтобы каждый из вас донес мне полные и подробнейшие сведения о состоянии всех министерств, структур и сфер деятельности Империи. Дело государственной важности и большой ответственности.
Третьяков потянул галстук, остальные же не находили и слова.
- О подробностях позже. Полминуты осталось. Господа, прошу поднять бокалы!
Лишь Петр Аркадьевич, смотря на Дворцовую площадь, подумал:
«Где-то это уже было»
__________________________________
Светлым утром 1 января в городе Белая Церковь, что находится в Васильковском уезде Киевской Губернии, проснулся с ужасной головной болью капитан Николай Дмитриевич Хватов, и пошел опохмеляться в трактир.
Офицер уже две недели возвращался в 8-й Московский гвардейский полк, после явно затянувшегося отпуска, однако на каждой крупной станции железной дороги его ожидала случайная встреча с сослуживцами, с знакомыми отчима, с простыми прохожими, кто видел его на обложках журналов во время Мукденского сражения. Всем нужно было выказать уважение и остаться на знатное застолье.
В этот раз судьба уготовила начать празднование нового года в Киеве, а закончить в Белой Церкви. Зайдя в трактир, Николай заказал кружку «Жигулевского» и попытался сфокусироваться на событиях предшествующей ночи.
Однако, смутным размышлениям помешал резкий, как разрыв шрапнели над ухом, звонок телефона. Трактирщик взял трубку, и через несколько секунд, оглянув почти пустое заведение, обратился к штабс-капитану:
- Так понимаю это вы Хватов? Просят вас.
Николай перехватил у владельца трубку.
- Алло, вашвысокоблаародь, это Терентьев, слава Богу, я вас нашел! - Терентьев? Ты где? Как ты узнал, что я здесь? - Там же, где и вчера, гостиница «Марсель». Узнал просто, вы сами изволили поехать, но мне приказали остаться, вот я и начал обзванивать с утра кабаки и трактиры, зная вашу привычку опохмеляться… Вашвысокблародь, тут бумага пришла, из министерства, за личной подписью государя-императора и штампом министерства. Указано, мол, повысить в звании капитана Хватова до подполковника и вверить ему в подчинение первый тюменский саперный батальон первой же гвардейской дивизии.
__________________________________
На удивление все собрались к восьми часам вечера в том же кабинете. Пришлось даже вызывать императора с праздничной прогулки на Марсовом поле. Заранее договорившись о форме доклада, присутствующие вставали, как в гимназиях, по очереди и отчитывались перед государем.
Первым встал (по общему согласию собравшихся, т.к. в порученной ему сфере дела шли куда лучше других) промышленник Сергей Николаевич Третьяков:
- Ваше Величество, господа…
Русская промышленность по праву могла считаться величайшим достижением народа и правительства за все её существование. Бурный рост, подготовленный еще 100 лет назад усилиями Николая I, и взращенный Александром III, в итоге привел к построению в России передовой экономики, основанной на самодостаточности государства в сырье и ресурсах, квалифицированных рабочих и налаженном процессе производства и переработки этих ресурсов на заводах и фабриках. Утрированно, в Российской Империи на конец 1935 года находилось 762 крупных заводских и фабричных комплексов (при 566 комплексах в Великобритании и 234 в Германии). Однако, либеральные реформы царя Алексея Николаевича не могли не повлиять на промышленный потенциал империи – на данный момент с учетом упадка производства 762 российских завода и фабрик имели эффективность максимум 685 комплексов.
Основные потребности страны выражались для промышленности в перевооружении войск, производстве необходимых огнеприпасов и заготовки продовольствия для армии и флота и производстве товаров народного потребления (под четким контролем государства). Большая часть промышленного потенциала простаивала последние несколько лет, находясь на полном содержании государства и изредка занимаясь производством вооружений и товаров легкой промышленности на экспорт. Так например, Воронежский оружейный завод за 1934 год изготовил всего 50000 винтовок для экспорта в КША, после чего занимался лишь мелкими заказами для охотничьих клубов и отрядов «юных разведчиков».
Добывающая промышленность даже сейчас составляла внушительную часть российской экономики – при отсутствии массового государственного производства добыча нефти, дефицитного сырья (хрома, алюминия, каучука и прочих), угля, выработка электроэнергии (за счет построенных в конце 20-х, начале 30-х годов гидроэлектростанций на Алтае и в Туркестане) и выплавка металлов могли стать очень неплохой подпоркой для государственного бюджета в случае отправки сырья на эскпорт. Ведь только пятой частью российского угля можно было осветить всё восточное побережье американских Штатов, как северных, так и южных.
Также под властью государства находилось использование стратегических ресурсов – как сырьевых (пахотные черноземные земли в Малороссии, добыча урана и золота), так и производственных (завод Руссо-Балт в Риге и танковый завод в Оулу, мануфактуры по выделке меха, промышленное разведение лошадей в Ковенской Губернии, выработка гелия и тяжелой воды, нефтеперерабатывающие заводы в Баку и фармакологическое производство Пироговского Завода в Петербурге). Также, по договору с странами Содружества, Россия имела концессии в некоторых членах блока (добыча вольфрама под Саламанкой, золота на Филлипинах и в Южно-Африканском Королевстве).
Промышленность стимулировала и инфраструктуру – помимо основных железнодорожных магистралей (Мурманско-Севастопольская, Транссибирская, Закаспийская и Туркестанская) в России было множество шоссейных и железных дорог, растянувшихся паутиной от Калиша до Петропавловска-Камчатского. Менее всего были развиты северные районы, в особенности Таймыр и Финляндия, однако таких проблемных участков хватало и в Белоруссии, где инженеры и рабочие давно боролись с вековыми болотами. О состоянии транспортного сообщения на новоприобретенных территориях говорить не приходилось - Монголия, Манчжурия, Восточный Туркестан, Урянхайский край и Персия представляли собой непроходимую местность не то что для войск, а даже для обычного почтового сообщения.
Немаловажными для России оставались и морские пути, бесперебойные поставки и торговлю на которых осуществляла 401 торговая группа (2005 судов, 100 торговых флотилий), из которых непосредственно государственными поставками занимались 23 группы. Остальные же суда ходили под торговым флагом России и при мобилизации могли быть привлечены для использования в конвоях военно-морского флота.
Государственная казна, после серьезного кризиса последних лет (война с Китаем опустошила её на две трети, а реформы Алексея II окончательно свели баланс бюджета в минус), росла как на дрожжах. Связано это было с уходом с российских рынков иностранных производителей, нахлынувших после отмены ввозных пошлин в середине 1931 года. При современных запасах в 2 570 000 000 рублей, казна ежемесячно пополнялась на 1 291 000 000 рублей (43 миллиона 50 тысяч рублей в день). Основная статья расходов, образование, полностью покрывалась золотодобычей Российской Империи, остальные же поступления составляли налоги.
Вторым поднялся со стула Константин Иванович Глобачев, начальник главного жандармского управления центральных губерний.
Его «доклад» представлял собой подборку статистики о настроениях внутри страны.
В общем, усилия жандармерии и министерства внутренних дел можно было оценить удовлетворительно. Несмотря на, буквально, работу жандармов «вопреки» действующей власти, в Российской Империи удалось сохранить стабильную обстановку даже без намека на какие-либо волнения или бунты. Взяв за основу слова императора Павла II - «дефицит любого рода есть предтеча бессмысленного бунта», жандармы, с учетом сокращения их полномочий и штата, лишь контролировали отсутствие вышеупомянутого дефицита (в первую очередь наличие товаров народного потребления) во всех уголках империи.
Также можно было отметить и резкое падение сплоченности нации. Первый толчок к тому дала война с Китаем, а позже повлияло и правление Алексея Николаевича.
Следующим поднялся бывший посол России в Японии Василий Николаевич Крупенский.
Весь день дипломат потратил на сбор данных о своей сфере – внешней политике. Основу международных отношений России закладывал так называемый «блок» - Содружество, в которое входили государства-члены русской сферы влияния (Словакия, Греция, Сербия, Кипр, Испания, Эфиопия, Сиам, Бразилия и Южно-Африканское Королевство). Также Россия имела оборонительный союз с Конфедеративными Штатами Америки.
На международной арене пророссийскому блоку противостояли два других – Антанта (Великобритания, Франция, Бельгия, Нидерланды, Дания, Швеция, Португалия, Оман, Непал, Бутан, Колумбия и Гаити) и страны Оси (Германия, Италия, Япония и Андская Федерация).
Большинство стран, непричастных к блокам, склонялись к Оси. Среди них были как и развивающиеся страны (Социалистическая Румыния, Египет, Саудовская Аравия), так и вполне развитые Турция и Китай. К вступлению в Антанту стремились демократические страны – Швейцария, САСШ, Либерия, Венгрия и Люксембург. К пророссийскому альянсу склонялось куда меньшее количество государств, в силу взаимной договоренности стран-участниц не принимать в блок новых членов. Однако это не мешало использовать Мексике и КША свои дипломатические ресурсы для подготовки своего вступления в Содружество.
Далее слово взял адмирал Адриан Иванович Непенин.
Задача ему была поручена довольно сложная – узнать о состоянии дел в 5-м департаменте Генштаба, занимавшимся разведкой и контрразведкой.
В сравнении с шпионажем и разведкой, дела у контрразведчиков шли куда лучше. Во всяком случае, в стране сохранилась система, благодаря которой можно было не опасаться шпионажа со стороны других стран. Однако, она работала вполсилы и ей явно требовались новые средства и люди.
Заграничная агентурная сеть была почти полностью разрушена - за рубежом действовали разрозненные группы разведчиков и агентов, донесения которых складировались в высоких кабинетах и почти никогда не прочитывались.
Настал черед военных – адмирала Александра Васильевича Колчака, генерал-майора Петра Николаевича Нестерова и генералов Сергея Леонидовича Маркова и Антона Ивановича Деникина.
По словам генералов, русская армия представляла собой печальное зрелище. Если в конце 1931 года в войсках служило 5 040 000 человек, то в конце 1935 штат военного времени составлял около 1 200 000 человек с учетом авиации и флота. Из 45 армейских корпусов сохранились лишь 11, штаты заморских соединений были сокращены. Единственным соединением, находившимся в полной боевой готовности, был Гвардейский Корпус, состоящий из пяти дивизий. Остальные части комплектовались призывниками.
Из 11 Армейских Корпусов 8 располагались на западной границе России – в Царстве Польском, Галиции и Бессарабии. Еще по одному располагалось в Гельсингфорсе, Владивостоке и Тифлисе. Два корпуса Фракийской Армии, Смирненский и Галлиполийский, находились под Константинополем и Смирной (бывший Измир). Суэцкий Корпус был дислоцирован на левом берегу пролива. Колониальный корпус, состоявший из трех отрядов, каждый численностью в полк, располагался в Петропавловске-Африканском (бывший Босасо). Еще одна дивизия находилась в Новоархангельском Военном Округе на Аляске.
Территория России была поделена между пятью стратегическими управлениями генерального штаба (сокращенно СУ ГШ): Западным(располагавшимся в Киеве), Северным (в Санкт-Петербурге), Средиземноморским (в Константинополе), Колониальным (в Петропавловске-Африканском) и Дальневосточным (во Владивостоке). В свою очередь, в состав СУ ГШ входили военные округа: Варшавский, Одесский, Бакинский, Константинопольский, Новоархангельский, Владивостокский и Гельсингфорсский. В подчинении военных округов были 7 армий – 5 номерных, Фракийская и Армия Обороны Аляски. В состав армий входили вышеупомянутые корпуса.
Вооружена Русская Императорская Армия была слабо – только Гвардейский Корпус имел на вооружении последние образцы артиллерии, машин и стрелкового оружия. Солдатам и офицерам остальных частей выдавали старые винтовки Мосина и пушки, которые помнили осаду Лондона. На вооружении бронетанковых дивизионов стояли морально устаревшие танки ПТ-14.
С не менее трагичным докладом выступил адмирал Колчак, командующий Императорским Балтийским Флотом.
Российский флот состоял из 14 тяжелых крейсеров, 20 легких, 210 эсминцев, объединенных в 42 флотилии, 45 подводных лодок, объединенных в 9 флотилий и 100 транспортных кораблей, объединенных в 10 транспортных флотилий. Разделены эти корабли были по четырем основным флотам (Балтийский (Рига), Черноморский (Константинополь), Индийский (Джаск) и Тихоокеанский (Порт-Артур) – 2 тяжелых крейсера, 5 легких, 3 флотилии эсминцев, 2 подводных флотилии), пяти эскадрам (Гибралтарская (Танжер), Новоархангельская, Африканская (Петропавловск-Африканский), Приморская (Владивосток) и Суэцкая (Порт-Горчаков) – 1 тяжелый крейсер и 5 флотилий эсминцев, также еще одна подводная флотилия в Суэцкой Эскадре) и Транспортному флоту в Одессе. Весь флот безнадежно устарел и вряд ли мог составить конкуренцию авианосцам и линейным кораблям западных держав.
После поднялся генерал-майор Нестеров, командующий Западным Дивизионом Авиации. Особенно похвастаться ему было нечем – весь Императорский Военно-Воздушный Флот имел всего четыре эскадрильи истребителей Дукс-5 «Соловей». Однако подготовка летчиков и техники была на европейском уровне, так что в бою русские пилоты вполне могли потягаться с мировыми асами.
Последним выступил Петр Аркадьевич Столыпин, председатель кабинета министров при императоре Павле II.
В России насчитывалось около 520 фондов, которые можно было использовать для поддержки дипломатических миссий, выдачи грантов для научных разработок, поддержки офицерских программ и содержания заграничной агентурной сети. В нынешнем, неизмененном с правления Алексея, состоянии, средства этих фондов расходовались равномерно, однако, судя по практически отсутствовавшей агентурной сети за границей, также равномерно они расхищались чиновниками кабинета Керенского.
Отечественный Патриотический Союз летом прошлого года получил большинство в парламенте, и не даром – в стране симпатию проправительственной партии высказывали 56% населения. Во многом сказывалась организация ОПС, как партии – атаман Краснов знал свое дело. Куда менее организованными были октябристы и всероссийская фашистская партия – тоже урвавшие долю голосов на прошедших выборах.
В России были установлены трехгодичный призыв в армию, частичные общественные ограничения (например так и неотмененный закон о запрете постройки жилья нетитульными народами), закон о базовой мобилизации экономики (часть военных заводов была перепрофилирована и сдана в аренду частным лицам, с условием возвращения заводов под управление государством в случае войны), закон об обязательном общем образовании, государственный план выпуска товаров народного потребления (ориентировавшийся на потребителя, по которому частным предприятиям, выпускающим продукции сверх установленных норм делались значительные налоговые послабления), закон о государственной печати и закон о базовой подготовке солдат и офицеров.
Бывший министр, закончив доклад, сел. В зале настала тревожная тишина, все взгляды были устремлены на императора.
- Что ж, господа. – после длительной и драматичной паузы сказал Владимир Павлович. – Ситуация крайне удручающая! Армия развалена, флот развален, единства в народе нет, а в государственном аппарате наоборот – единодушный порыв взятничества и хищений. Я поражен, как еще народ не вышел на улицы вешать всю эту шваль! Министры из юристов, биржевики из матросов! Нет, господа, это не та Россия, где меня воспитывали!
Император буквально залился краской ярости.
Что ж, - успокоившись, сказал он. – Крики и демагогию мы оставим в прошлом. Теперь к делу. Я не знаю людей, на которых я бы мог положиться больше, чем на присутствующих здесь.
По кабинету прокатились тревожные взгляды.
- Я думаю вы уже догадались, что каждый из вас получит министерский пост. Василий Николаевич – обратился он к Крупенскому – отныне вы становитесь министром иностранных дел. Константин Иванович, - к Глобачеву – вы, как и следовало подумать, будете министром внутренних дел. Сергей Николаевич, - на этих словах Третьяков схватился за воротник. – на вашей совести министерство промышленности и торговли. Советую найти хорошую замену для владельца ваших заводов. Главой военной разведки и 5-го департамента Генштаба будете вы, Адриан Иванович – обратился он к Непенину. - Морским министром – Александр Васильевич Колчак, военным – Антон Иванович Деникин. Для вас, Сергей Леонидович, - обращаясь к Маркову – заготовлено место начальника Генерального Штаба. Начальником же ИВВФ будет Петр Николаевич Нестеров. Петр Аркадьевич, вы, как единственный здесь, кто уже имел опыт работы в высших эшелонах власти, получите должность председателя кабинета министров.
Сидевшие впали в ступор, хоть до того и был слух, что поручения императора были даны им неспроста. Однако сейчас никто и не знал, как реагировать на подобное.
- Всю мишуру с благодарностями оставите до банкета. Свыкайтесь с новыми «креслами», а также подумайте над тем, как исправить накопившиеся проблемы. Третьего дня с двенадцати часов жду каждого со своими задумками и идеями. С порядком определитесь сами. За сим отклоняюсь и жду вас на банкете.
На этих словах император с воинской выправкой вышел из кабинета, и грохот закрывшейся двери как гром раздался среди полной тишины помещения.
По одному, молча, новоиспеченные министры начали выходить из комнаты. В итоге остались только Столыпин, Деникин и Колчак.
- Не будь таким ошарашенным, Саша. Как будто и не было такой перспективы. - Честно говоря, не знаю, Антон Иваныч. Ответственность-то какая! Эх ладно, нам пора. Сегодня напьюсь так, как не напивался гардемарином!
Не замечая председателя, военный и морской министр покинули кабинет.
А Столыпин лишь призадумался, и посмотрел на портрет Николая I, висевшего среди других на стене.
Для стартовой пехоты 1-го уровня можно даже солдат времён русско-турецкой войны 1877-1878 года поставить. Форма более-менее для устаревшей пехоты, а дефицит картинок царских солдат исчезнет. Если получится, также можно попробовать отыскать фотографии солдат царского времени, вооружённых автоматом Фёдорова для иконок поздней пехоты, а то пехота 4-9 уровня с мосинками будет глуповато смотреться.
- Невозможно, господа, темпы роста экономики необходимо приостановить, иначе нам это грозит небывалым кризисом. - Увольте, пока есть Китай, всегда будет существовать огромный рынок сбыта, засасывающий в себя всё, от скрепок до локомотивов! - протестовал Третьяков. - Допустим. – не переставал Крупенский. – А что будет через тридцать лет? Будем делать одноразовые локомотивы? Или выливать молоко в реки? В совсем уж абсурдном варианте, нам придется вести нескончаемую войну. - С кем это, позвольте узнать? – вмешался в разговор Деникин. - Какая разница? С англичанами так с англичанами, с немцами так с немцами, хоть с инопланетянами! Главное чтобы народ был занят на производствах. - Полнейший бред. Когда азиатский рынок будет переполнен, у нас останется Африка. - Негры не будут ничего покупать, пока не обретут свободу. Это я вам гарантирую. - В том и загвоздка. Рано или поздно перед нами встанет вопрос об передаче конголезских и сомалийских земель этим самым неграм. - Оксюморон, негры никогда не смогут…
Владимир Павлович прервал спор, зайдя в кабинет.
- Мне казалось, уговор был являться по одному. - Дозвольте объясниться, ваше величество. – поднявшись, сказал Столыпин, - в ходе предварительного разбора, выяснилось, что для комплексного решения проблем необходимо присутствие всех членов Кабинета. - Не изгаляйтесь вы так, Петр Аркадьевич… Что ж, ладно, приступим. Из ваших донесений я сделал вполне естественный вывод – стране нужно вернуть её обороноспособность. Как ни старался Алексей, сломать устоявшиеся порядки ему не удалось, отчего государственная машина работает пусть и не в полную силу, но вполне на приемлемых «мощностях». Следовательно, радикально менять образ жизни подданных мы не будем, что позволит нам полностью сосредоточиться на вышеуказанной задаче. Итак, Сергей Леонидович, Антон Иванович, прошу высказаться. - Ваше величество, - начал Марков – учитывая необходимость в первую очередь обеспечить безопасность западных рубежей, мы с генералом Деникиным подсчитали минимально нужное количество войск для её защиты. - Сколько? - Сто двадцать – сто пятьдесят дивизий. - Ух. Довольно много. - Однако, ваше величество, с учетом того, сколько демобилизованных ранее солдат и офицеров мы имеем, мы бы могли подготовить к весне шестьдесят дивизий. - Две с половиной армии? Звучит солидно. - Сергей Леонидович забывает о некоторых довольно значимых факторах. – заявил Деникин. – Например о том, что после формирования этих дивизий, потребность в офицерах увеличится как минимум в двое. Выйдет так, что у нас на каждого фельдфебеля, а то и старшие унтер-офицеры будут командовать ротами. Не говоря о нагрузке на производство огнеприпасов и обеспечение этих армий товарами народного потребления. - Ваша правда, Антон Иванович. С другой стороны, формировать каждые три месяца по корпусу тоже нельзя – остальные страны нас съедят и не посмотрят. Поступим так – к весне мне нужна одна армия в двадцать пять дивизий. - Будет сделано, ваше величество.
- Какие предложения по составу каждой? - Мы предлагаем формировать пехотные дивизии из трех пехотных полков и подразделения поддержки: артиллерийского дивизиона, противотанкового дивизиона и зенитного батальона. Каждый Армейский Корпус будет включать в себя пять пехотных дивизий, из которых две будут иметь в своем составе артиллерийские дивизионы, еще две – противотанковые, и одна будет иметь зенитный батальон. - Также мы с Антоном Ивановичем сошлись во мнениях, что для обороны особенно важных пунктов и городов нам потребуются отборные войска, навроде гвардии. Мы рекомендуем возродить гренадерские корпуса из выслужившихся солдат регулярных частей. Это также позволит нам усложнить отбор в гвардейские полки. - Мне нравится ваше предложение. Я думаю мы можем попробовать сформировать одну дивизию.
- Войска мы предлагаем сосредоточить на линии Кёнигсберг-Варшава-Львов-Измаил-Вилково, единым сплошным фронтом, от Балтики до Черного моря. Это наиболее приемлемые позиции для обороны, защищенные естественными препятствиями – реками, лесами и так далее. Конечно, в случае нападения мы потеряем часть Царства Польского, Галиции и почти всю Бессарабию, однако сможем остановить врага у крупных промышленных центров и железнодорожных узлов. Идеальным было бы построить по всей линии укрепления и форты… но я понимаю, что в настоящих условиях это нереализуемо. - Правильно думаете. - Далее мы подготовили несколько проектов, которые могли бы быть реализованы с помощью грантов и фондовой поддержки. Так, например, генерал Гобято предложил убрать из боевой подготовки военнослужащих отработку высадки морских десантов и поручить это дело специальным частям, той же морской пехоте. - Звучит интересно. Что еще? - Разработка проекта нового кавалерийского танка. Оульский танковый завод уже несколько лет шлет запросы в Генштаб на выделение денег. Завод Руссо-Балт готов представить новый образец бронеавтомобиля, а Главному Артиллерийскому Управлению необходимы деньги на создание полковой пушки. Также нужны средства для выработки единых доктрин с использованием опыта прошедших военных конфликтов и опыта зарубежных стран. Всего около ста шестидесяти фондов.
- Отлично... Теперь о командном составе. Мы введем программу мобилизации офицеров – предложим им условия еще лучше, чем были при правлении моего отца. Надеюсь, им надоело прохлаждаться в ресторациях и служить по гражданской линии. Однако средств выделить много не получится… Сколько там выходило, Петр Аркадьевич? - Пятьдесят два с половиной фонда, ваше величество. Это позволит нам уже через месяц принять в ряды войск и флота около восьмиста офицеров. Двадцать шесть человек в день.
- Да, именно так. И еще одно – мне нужны ваши идеи о назначении командующих.
Деникин протянул императору список.
- Западное СУ ГШ – Юденич? Что ж, думаю старый генерал неплохо себя покажет. Согласен. Варшавский Округ – Каппель, Одесский – Врангель, первая армия – Каледин, вторая – Скоблин. Согласен. Гвардии Корпус – великий князь Александр Михайлович… по дивизиям генерал-майоры Розалион-Сошальский, Сергеевский, Штейфон, князья Мурузи и Долгоруков… Согласен. Карл Густавич Маннергейм – Северное СУ ГШ? Что ж, и это можно. Дальневосточное – генерал Лампе, Средиземноморское – великий князь Гавриил Константинович. Почему бы и нет – ему следовало бы поднабраться опыта. Колониальное – генерал Май-Маевский… На удивление подходящие кандидатуры. Жду оформленных указов на подпись. - Будет сделано, ваше величество.
- Идем дальше. Я думаю, не является тайной, что мир готовится к большой войне. Вопрос лишь будет в том, кто её начнет первым. Англичане, немцы, янки, дикси… Василий Николаевич, что вы там так увлеченно записываете? - Простите, ваше величество, позволил себе сделать небольшой прогноз с учетом нашего дипломатического влияния. - Так. - Суть в том, что в нынешних условиях яблоком раздора должны стать либо бывшие германские территории, либо американские штаты. Из двух зол нам надо выбирать меньшее. В Северной Америке должен остаться лишь один крупный игрок, и в возне КША и САСШ мы должны, во-первых, сами помочь одному из государств, и, во-вторых, не допустить вмешательства других стран, в частности Великобритании или Германии. - Вы уверены в своих прогнозах? - Уверен как никогда. Поэтому я прошу ваше величество выделить нашим дипломатическим службам средства для того, чтобы оказать влияние на правительство и народ северных штатов. - Подождите, господин Крупенский. Я не понимаю, зачем нам оказывать поддержку не нашему «игроку»? - Очень просто. Чем больше мы заверяем их в вечной дружбе, тем больше они будут дистанцироваться от Великобритании и Германии. Важно не допустить вступления Соединенных Штатов в какой-либо из блоков. - Действительно, не стоило ставить под сомнения ваши таланты, Василий Николаевич. Я согласен с вашим планом. Думаю, мы сможем выделить средства двадцати фондов для этого. - Вполне достаточно, ваше величество.
- Хорошо. Раз уж мы затронули наши иностранные интересы, поговорим о разведке. Адриан Иванович? - Что ж, ваше величество, по моему мнению, следовало бы сосредоточиться на достижении наилучшей эффективности нашей внутренней разведки. С учетом неплохо поставленного контршпионажа, я бы порекомендовал сосредоточиться в первую очередь, на работе с населением, дабы иметь возможность сплотить нацию перед лицом будущей войны, во вторую очередь, на контрразведке, ну, и в случае наличия излишних ресурсов, в третью очередь сосредоточиться на поддержке среди народа действий правительства с помощью пропаганды, слухов и проч. С содержанием групп особой проблемы я не вижу, и вполне достаточным можно было бы посчитать выделение средств шести фондов, что позволило бы нам готовить по три оперативных группы каждый месяц. - Вы получите эти средства. Что насчет внешней разведки? - Тут приоритеты расставлять только вам, ваше величество. - Что ж. На первое время ограничимся установлением агентурных сетей в Великобритании, Германии и, скажем, Японии. В первую очередь военным шпионажем, а что останется, пустите на контрразведку. - А как же Франция, Италия… - А что нам надо знать о Франции? Что там есть Эйфелева башня и линия Мажино, остальное нас интересовать не должно. - Как скажете, Владимир Павлович.
- Продолжаем. Следующий камень преткновения – флот. Александр Васильевич, в вопросах флота я не очень сведущ, однако в ваших талантах мне сомневаться не приходится. - Постараюсь оправдать ожидания, ваше величество. – сухо ответил Колчак. – Итак, положение флота, как известно, более чем удручающее. Все, что я могу предложить в данный момент – заняться выделением грантов ГАУ, проектировщикам «Руссуда», Адмиралтейских верфей и еще дюжине судостроительных предприятий. До принятия судостроительной программы, а она нам непременно нужна, если мы хотим сохранить к началу упомянутой войны контроль над заморскими владениями и торговыми путями, необходимо подготовить достойные проекты кораблей, которые смогут «спорить» с иностранными флотами. Не говоря о подготовке кадров… - Намерения у вас серьезные. - Серьезней некуда, ваше величество. Меня волнует судьба великого императорского русского флота, и, простите за дерзость, на вашем месте я бы поставил интересы флота над всеми прочими. - Конечно, высший приоритет флоту мы отдать не можем, однако выделить совсем непозволительные для того средства можем. Сколько вам нужно? - Фонд пароходных сообществ, фонд ветеранов флота… В общем, порядка ста сорока.
- Отлично. Кто у нас остался? Пётр Николаевич, сами понимаете, с авиацией ничем особым помочь не могу. - Понимаю, ваше величество. Воздушному флоту потребуется 90 фондов, и этого нам будет вполне достаточно.
- Еще лучше. И, наконец, Сергей Николаевич Третьяков. Что скажете? - Ваше величество, несмотря на ограниченность наших ресурсов, я рискну предложить вам новый прожект индустриализации нашей державы.
Среди министров прошлась волна негодующих взглядов.
- Простите, Сергей Николаевич? Вы предлагаете индустриализацию страны, с промышленностью которой не может соревноваться ни одно другое государство в мире? - Именно так, ваше величество. Я тоже позволил сделать себе кое-какие подсчеты. Грядущая война выведет из сложившейся системы большинство игроков, которые так или иначе бы влияли на торговлю, финансы и экономику мира. Эту нишу придется кому-то занимать, и лучше это будем мы, нежели, скажем, Конфедерация, САСШ или еще какие-либо страны. Конечно же, военное время еще надо преодолеть, и ускорение темпов индустриализации нам отнюдь не помешало бы, так как прежде чем пустить промышленный потенциал на вложение в разорившиеся экономики, мы могли бы использовать его для подготовки к войне. - Звучит разумно, но, тем не менее, очень рискованно. Разве вы не учитываете угрозы перепроизводства? - Заранее извиняюсь за редкостный цинизм, ваше величество, однако если будет война, то не будет никакого кризиса. Угроза перепроизводства сохранится, даже если мы не будем строить новых заводов, так что война… в данной ситуации… очень и очень нам нужна. - Выходит довольно забавно, если не брать в расчет все ужасы войны. Только смотрите не сболтните кому-нибудь за пределами кабинета – иначе вас расстреляем первого. – ухмыльнулся Владимир. – Итак, что вы предлагаете сделать? - В соответствие с возможностями довести через несколько лет количество крупных фабричных комплексов до тысячи двухсот, без учета введения новых законов о мобилизации экономики… - Погодите, Третьяков. Насчет заводов я согласен, но обременять народ военной экономикой мы не будем. Единственное, что я могу дозволить – ввести полную мобилизацию и вернуть под управление государства те предприятия, которые в данный момент сданы частным предпринимателям по договоренности. И то только тогда, когда это будет дозволено международной ситуацией. - Прекрасно понял, ваше величество. Собственно, на данный момент желательно заложить столько заводов и фабрик, сколько возможно. Если учитывать то, что мы разместим военные заказы для новых дивизий, то вполне реально прямо сегодня заложить порядка восьмидесяти заводов. К началу декабря будет готово оборудование, а уже к концу года отстроятся корпуса и здания, в зависимости от того, где вы укажете. - Удивительно. Такими темпами даже при моем покойном отце не строили. Что ж, затея ваша мне нравится. Я согласен.
Третьяков с доброй ухмылкой посмотрел на остальных министров.
- Итак, господа, жребий брошен, Рубикон, так скажем, форсирован. Я не мастер воодушевляющих речей, поэтому буду говорить просто. На нас с вами возложена великая историческая миссия, и потому ответственность, лежащая на нас, куда больше, нежели обычно бывает. В случае провала виселицей отделаться не удастся. Нас навеки заклеймят в истории как распоследних предателей, лжецов и злодеев, поставят в один ряд с временщиками, поляками и лжедмитриями. На наших плечах Россия преодолеет еще одну Смуту, и только от нас зависит, сколь печально завершится эта эпопея. То, что мы выстоим, я даже не подвергаю сомнению, однако на нашей стороне выбор – подойти к делу неправильно, и платить за свои ошибками десятками миллионов жизней и миллиардами рублей, или же… или же сделать всё как надо. Надеюсь, вы понимаете, о чем я. Можете быть свободны, а на досуге подумайте над моими словами.
«В кольцо под Мукденом стекались полки, китайских злодеев резе-е-ервы!»
Оказалось, звание подполковника это не только новая полоска и три звезды на погонах, но еще и суровое испытание. Хотя, возможно, так представлялось только гвардии подполковнику Хватову.
С присвоением звания Николаю Дмитриевичу выделили новые апартаменты на Дерибасовской, недалеко от пересечения её с улицей Преображенской. Казалось бы, что может быть лучше квартир в центре Одессы? Однако, знатное расположение испортили соседи.
Не столько соседи, сколько их замечательные повадки. Напротив дома, где квартировал Хватов, жил генерал-майор Розалион-Сошальский, командующий 1-й Гвардейской Пехотной и прямой начальник подполковника. Верный патриот своей страны, генерал-майор любил начинать каждое утро с прослушивания марша «Наша гвардия», популярной и новомодной песни. Проблема была в том, что в отличие от прочих людей, Розалион-Сошальский использовал вместо патефона солдат 1-го Бендер-Ленгехского Бронетанкового Дивизиона, состоящего в основном из персов. По его мнению, их акцент больше всего подходил для такой песни.
Однако, колонна марширующих солдат, проходящих каждое утро под окнами домов, радовала только генерал-майора. Лично Хватова больше всего раздражало не столько песнопение, сколько исполнение. Пели персы исключительно на свой манер, порой просто перевирая слова на свой лад, отчего песня теряла свое истинное значение.
Вместо:
«Могучая и скорая, Та самая, которая, Без устали рубит, Без промаха бьет!»
У персов выходило не иначе как:
«Отличная история Под славное застолие Отведаем булок И несолоно хлебнем!»
Запись 1951 года, в исполнении солдат 1-го Мешхедского Бронетанкового Дивизиона. Альтернативно-Историческая игра "Красная Капелла 2: Герои Стального Града ", 2009 год, Компания Интерактивных Развлечений "1С".
4 января Владимир III одобрил еще одно предложение Генштаба – организовать шесть новых стратегических управлений с переназначением или созданием новых военных округов. Так появились Сибирское СУ ГШ (во главе с князем Оболенским, генералом от инфантерии, и ставкой в Екатеринбурге), Кавказское СУ ГШ (Баку, генерал от артиллерии Казбек) с образованием Бакинского ВО (Баку, генерал от инфантерии граф Игнатьев), Туркестанское СУ ГШ (Верный, генерал от кавалерии барон фон Унгерн-Штернберг), Индийское СУ ГШ (Дели, генерал от кавалерии князь Гагарин), Североамериканское СУ ГШ (Новоархангельск, генерал от кавалерии Драгомиров) и Атлантическое СУ ГШ (Танжер, генерал от инфантерии Гарсия).
Небывалый скандал разразился через день. Активистами Отечественного Патриотического Союза были раскрыты преступления некоторых чинов дипломатического ведомства, получавших взятки из рук агентов Андрэ Матсвы, председателя коммунистической партии Конго. Английскими фунтами африканцы хотели «прощупать» возможные пути вхождения Коммунистического Конго в состав Содружества. Дипломаты были с позором уволены из министерства иностранных дел, а депутаты ОПС использовали такой повод для внесения на рассмотрение Думы закона о запрете коммунистических партий в России, тем самым устроив демарш конголезскому правительству. Закон был принят большинством голосов тем же вечером.
И без негритянских проблем министерству было чем заняться – 7 января Крупенский и Третьяков прибыли в Братиславу на переговоры с представителями государств Содружества – ЮАК и Сербии. Король южноафриканского государства Адольф I подписал соглашение о производстве по лицензии в своей стране флотилии подводных лодок класса «Щука», а регенту сербского короля, Павлу Карагеоргиевичу, удалось выпросить для Белграда безвозмездных поставок угля.
Адриан Иванович Непенин тем временем тоже не страдал бездельем. За неделю налаживания работы контрразведки в стране удалось поймать огромное количество шпионов и разведывательных групп. Самое печальное было то, что до этого момента в России работали шпионы не только великих держав, но даже таких неразвитых стран, как Перу и Египет. Не говоря о калмыках, торговавших пирожками и прочей снедью у Певческого моста, на поверку оказались непальскими разведчиками. Обнаружили их сразу, ибо редко где встретишь калмыков, столь чисто переговаривающихся между собой на английском.
13 января Владимиру Павловичу пришлось проснуться куда раньше обычного – в четыре часа утра. Камергер разбудил его из-за звонков министров – Крупенского, Деникина и Непенина. Через полчаса в Царское Село явились «раздражители покоя его величества».
- Ваше величество… французы… объявили мобилизацию! – задыхаясь, выдавил из себя Непенин.
- Как так объявили? - Буквально перед отъездом добился ответа от посла Кулондра. – ответил Крупенский. – заявляет, что Наполеон отдал приказ о мобилизации в связи с наращиванием сил немецких войск у восточной границы Франции. - Хотя, судя по имеющимся данным, немцы даже эшелона не отправили к Эльзасу за последнюю неделю! – встрял Непенин. - Какие имеются предположения? - Накануне нам удалось накрыть французскую разведгруппу в Екатеринославе – вместе с радиостанцией, шифровальной аппаратурой и прочим. Судя по всему, французы знают о том, что мы формируем не меньше армии к весне. Возможно, готовят превентивный удар вместе с англичанами! - Бросьте, Адриан Иванович. – остудил пыл контрразведчика Крупенский. – Скорее всего своего рода дипломатический демарш. - Полная мобилизация как демарш? Не поверю! – заявил Деникин. - Хм. Нет, господа, мы с вами на провокации вестись не будем. Даже если хотят войны – пешком им далеко топать, хоть и не в первый раз. Попомнят свои переходы через Карпаты в восемьдесят пятом. Однако, мы этого так не оставим. Какие будут предложения? - Ноты протеста, думские выступления, пресса… - Это само собой, Василий Николаевич. Но нужно хорошенько огрызнуться и в военном плане. Не объявлять же частичную мобилизацию? - Ни в коем случае, ваше величество! – встрепенулся Деникин. – У меня есть предложение. Совсем недавно Александр Васильевич рассказывал мне о своей задумке насчет флота...
Разбудили и Колчака. В ходе телефонного разговора адмирал предложил сформировать эскадру из кораблей основных флотов и провести показательную демонстрацию вдоль южных берегов Франции. На самом деле, до того, Колчак хотел предложить государю собрать в Средиземном море наиболее боеспособные корабли для таких непредвиденных случаев. В любой другой день концентрация флота (несмотря на его смешные размеры) вызвала бы протесты других стран, однако теперь это было бы вполне естественной реакцией на мобилизацию Франции. Владимир дал свое согласие, и через несколько часов некоторые корабли Балтийского, Черноморского, Индийского и Тихоокеанского флотов выдвинулись в Танжер.
Шесть дней прошли в тревожном ожидании. 16 января в Москве были арестованы английские шпионы, имевшие связи в министерстве иностранных дел империи. Выяснилось, что британские дипломаты тоже оказывают свое влияние на правительство САСШ, однако буквально перед арестом грандиозную кампанию было решено свернуть и переключиться на соседа и естественного врага России – Китая.
Наконец, 19 января корабли, объединенные в эскадру и приписанные к Черноморскому флоту, прошли вдоль южных берегов Франции. Пять тяжелых крейсеров и корабли прикрытия выглядели скромно на фоне французских дредноутов, стоящих на рейде Марселя, однако должный эффект был произведен. 1-я Эскадра Черноморского флота под командованием великого князя Кирилла Владимировича благополучно вернулась в Танжер.
Также были сформированы 1-я и 2-я Подводные Эскадры, состоящие из шести и трех подводных флотилий соответственно. Выведенные из состава крупных флотов, они прибыли на переформирование в Порт-Горчаков и Романи через неделю. Вице-адмиралы Гадд и Чаплин, назначенные командующими новообразованными эскадрами, прибыли на Суэцкий канал чуть позже.
Вслед за тревожным январем наступил куда более спокойный февраль, который не отметился ничем, кроме министерской рутины.
Март начался плохими вестями из Мадрида. Страна готовилась к очередным выборам в парламент, и испанские социалисты явно затевали что-то недоброе. 3 марта в Бургосе прошла стихийная демонстрация в поддержку социалистов, с воззваниями начать вооруженную борьбу в случае «обмана на выборах испанского народа тиранами Хуаном-Карлосом и Франко».
6 марта скончался король Великобритании Георг V. На его эпоху пришелся упадок могучей империи, над которой никогда не заходило солнце. Его правление началось с вступления в Великую Войну России. Георг подписал самый позорный мир за всю историю Великобритании, пустил русских в Китай, позволил Францу-Фердинанду собрать Германию… Сам по себе британский монарх был хорошим человеком, но как король он получил прозвище «Бездарный» и встал в один ряд с такими деятелями как Этельред Неразумный и Бенджамин Дизраэли, «посмешище Истли».
Там где улица Овьедо заворачивает на Мадридское шоссе, жил скромный ремесленник по имени Пабло Ромеро. Денег он особых не зарабатывал, жил на пенсию отца-ветерана русско-испанской войны, и, как его отец, постоянно пил, несмотря на малый возраст (каких-то 20 лет).
- Эй Пабло! У монастыря Святой Клары собираются! Губернатор сообщит результаты выборов!
Студент Сергио Перес был среди бургосской молодежи довольно известным человеком – единственным, кто отучился в мадридском Комплутенсе более одного семестра. Конечно, его выгнали на втором, но и это не мешало его популярности, так как по кривым улочкам города пересказывались истории о том, как он убегал от рекрутеров во время прошедшего призыва.
Но больше всего любили Сергио за его политические взгляды – он единственный, кто обещал, что его идеи принесут простым рабочим счастье и богатство. Даже прочили его в мэры городка, в случае, если на выборах в парламент победят социалисты.
25 марта он собрал толпу народа и повел её к монастырю Святой Клары, где перед воротами установили широкую трибуну для первых лиц города.
Однако, вопреки собравшейся и разодетой в лучшие свои одежды молодежи, результаты выборов оказались не столь приятными – вновь победила проправительственная партия.
Несколько часов продолжалось празднество роялистов по случаю победы. Расстроенная рабочая молодежь разошлась по кабакам, где уже выступали предводители-социалисты. В небольшой пивной, где собрались Сергио со товарищи, проходило выступление лидера социалистов Буэнавентура Дуррути, который призвал рабочих браться за оружие и свергнуть тираническую власть.
Подвыпившая молодежь схватила ружья через пару часов. В Испании начался бунт, расколовший страну надвое. Вся Галисия и многие другие города королевства восстали, образовав собственное правительство.
На переговорах Хуана-Карлоса и Владимира III испанский король отказался от военной помощи России, попросив лишь оказывать помощь чисто экономическую.
Однако Коммуна от иностранной помощи не отказывалась – 26 марта Германия и Италия отправили свои добровольческие дивизии и легионы. Столпов фашизма противоречивость помощи большевикам ничуть не смущала, на выступлении в Мюнхене Гитлер даже выступил с речью:
«Я же не просто борюсь с учением Маркса. Я еще и выполняю его заветы. Его истинные желания и все, что есть верного в его учении, если выбросить оттуда всякую еврейскую талмудистскую догматику. И нет особой разницы, кто мне в этом поможет – итальянские ли фашисты или испанские коммунисты»
Тем временем настал апрель, и уже шестого числа вооруженные силы Российской империи пополнились сразу на четверть миллиона человек – 25 пехотных дивизий, оснащенных последними образцами вооружений, грузились в эшелоны, дабы отправиться на западную границу Российской Империи.
12-й,13-й,14-й, и 15-й Армейские Корпуса подчинялись 1-й Армии, корпуса которой, состоявшие из резервистов, отправлялись на восток – в Пермь. Из 2-й Армии был выделен 6-й Армейский Корпус, который должен был передислоцироваться в Уфу, для создания 1-й и 2-й Резервных Армий.
Парадный смотр прошел неподалеку от деревеньки Модлин, где дислоцировался 16-й Армейский Корпус. На фоне старой Новогеоргиевской крепости маршировали новообразованные полки 78-й Пехотной Дивизии – 166-й Красноярский, 167-й Ботогольский, 168-й Братский, артиллеристы 58-го Самарского Противотанкового Дивизиона. На проход всех пяти дивизий ушел не один час.
- Нам бы, да таких солдатиков, еще бы полков восемьсот! – с истинным восхищением сказал Владимир. - Было бы неплохо. – под одобряющее кивание Юденича сказал генерал Каппель. - Ну, это можно, ваше величество. – ответил Деникин. ААР Victoria 2
Куда ж России столько ПП ресурсов-то точно хватит? Влияние на САСШ оказывается только с целью не дать Британии затащить ее к себе или все-таки Америку предполагается сделать союзником? И еще, как я понял, Аляска принадлежит России?
Отлично, страшно даже представить весь твой труд в переводе сейва в ХоИ3, респект! Но один вопрос: Как Германия-Италия будут сопротивляться Содружеству? Промышленное превосходство России, численность русской армии явно больше, чем вооружённые силы Оси, в чём же преимущество Германии? Славянский блок же раздавит их за пару месяцев боёв.
Отличный AAR! Но почему Италия согласилась на союз с Германий,ведь у нее осталась Венеция?
Спасибо) Италия была довольно обиженной страной - из-за нее разгорелась Большая Война, а позже ей пришлось согласиться на статус-кво. Пришлось пришедшим к власти фашистам решать проблему кооперации с Германией - лучше, чем с врагами-британцами и предателями-французами. Не говоря о далекой России, которая явно не будет защищать "сапог" в случае глобальной бойни.
Quote
Отлично, страшно даже представить весь твой труд в переводе сейва в ХоИ3, респект!
Спасибо) Труд на самом деле не сказать что большой - рутинная работа под пивко. Однако если нет мысли писать ААР - лучше даже и не начинать моддить :D
Quote
Но один вопрос: Как Германия-Италия будут сопротивляться Содружеству? Промышленное превосходство России, численность русской армии явно больше, чем вооружённые силы Оси, в чём же преимущество Германии? Славянский блок же раздавит их за пару месяцев боёв.
У этих ребят достаточное кол-во плюшек. Во-первых достаточное кол-во ресурсов и МП (чистый воды чит, не обусловленный ничем, кроме стремления к балансу)ну и конечно же, в зависимости от того, куда Ось направит свои пушки в первую очередь, будет зависеть и возможность получения ПП, примерно равного германскому.
У России же отсутствие нормального флота, огромные пространства (есть же еще Япония и Андская федерация, которые очень любят проводить высадки в новом адд-оне), множество фронтов (ведь минорам я тоже собираюсь обеспечить защиту) ну и вообще, с учетом той индустриализации, что я провожу, юниты банально не успевают строиться. Один фронт закрыть хватит, а вот с остальными беда. ААР Victoria 2
Эпично. 
