Благодатному правлению Сельджуков положили конец монгольские нашествия. Сначала в Малой Азии появились тюркские племена, откатившиеся под натиском монгольских армий. Они обосновались на западной границе султаната, где присоединись к гази, раздраженным сельджукским контролем. В 1243 году в страну вторглись сами монголы. Сельджукский султан потерпел них сокрушительное поражение, от которого его государство так никогда и не оправилось. Начиная с этого времени он и его потомки стали вассалами и данниками монгольского правителя в Персии ильхана, а их власть и авторитет померкли. Менее чем за одно столетие эта династия прекратила свое существование.

Упадок Сельджукского султаната постепенно освободил предводителей пограничных гази от какого-либо контроля. К ним все больше стекались спасавшиеся от монголов беженцы, должностные лица из сельджукских городов, крестьяне из разоренных или задавленных непосильными налогами областей, святые - шейхи и дервиши, многих из которых твердые последователи канонов ислама считали еретиками, однако чей религиозный фанатизм вполне подходил к царившей на границе атмосфере. Этот фанатизм и монгольское давление в равной степени толкали их к нападению на христиан. Вначале это было не так просто: никейские императоры позаботились об охране границы, восстановили отряды акритов, которых они на этот раз держали под своим контролем .

Блестящий успех византийцев - отвоевание Константинополя в 1261 году - имел, однако, и отрицательные стороны. Отныне империя была глубоко вовлечена в европейские дела, испытывая угрозу со стороны не только балканских государств, но и Запада, жаждавшего отомстить за уничтожение Латинской империи. В результате ей пришлось значительную часть войск азиатских гарнизонов перебросить на запад. Сокращение (в целях экономии) расходов на флот ослабило защиту с моря. Необходимость платить по новым обязательствам привела к усилению налогового бремени по всей территории империи. Акриты фактически не получали ни жалованья, ни поддержки. В течение последних трех десятилетий XIII века отряды гази начали проникать через границу. Скопившись на своей стороне границы, турки, подстрекаемое религиозной верхушкой, хлынули наконец в жажде военной добычи на оставшиеся азиатские владения Византии. Предпринимавшиеся время от времени попытки императорской армии отбросить их оказались безуспешными. Наиболее предприимчивые из турецких правителей, такие, например, как эмиры Ментеше и Айдына, нападали не только на суше, но и с моря. Византийский же флот был слишком слаб, чтобы предотвратить захват ими некоторых островов и прибрежных районов Западной Анатолии. К 1300 году всё, что осталось у Византии в Азии, не считая одного-двух изолированных городов, были равнинная часть между горой Олимп в Вифинии и Мраморным морем, полуостров, протянувшийся от Босфора до реки Сангарий. да прибрежная полоса на Черном море на сто миль к востоку.

Вначале первенство в этих завоеваниях принадлежало эмирату Ментеше, расположенному на юго-западе Малой Азии. Однако его мощь была ослаблена после того, как рыцари-госпитальеры захватили остров Родос и укрепились на нем. Гегемония перешла к эмирам Айдына, первыми из азиатских турок начавшим набеги на европейское побережье Эгейского моря. Потребовались объединенные усилия Венеции, Кипра и госпитальеров, чтобы воспрепятствовать их дальнейшему продвижению. К северу от Айдына утвердились эмиры Сарухана, центром владений которых стала Маниса, или Магнисия, еще в недалеком прошлом вторая столица никейских императоров; далее к северо-западу шли владения эмиров Караши (Карасу), захвативших Троянскую равнину. На черноморском побережье, в Минина, был основан эмират Гази-Челеби, прославившегося своими пиратскими рейдами. Во внутренних районах находилось несколько мелких эмиратов, а также два более крупных - Караман и Гермиян; оба эмира считали себя преемниками Сельджуков и были полны решимости установить в своих владениях твердую государственную власть, распространив ее и на гази.

Правда, караманские эмиры находились слишком далеко от границы, чтобы подавить тамошних гази. Эмиры Гермияна со столицей в Кютахии сами отказались от звания гази, однако попытались подчинить себе соседних предводителей гази, многие из которых по своему происхождению были из гермиянских военачальников. Их усилия в общем увенчались успехом: все эмираты, расположенные по Эгейскому побережью и вдоль границы с Византией, за исключением одного, относились к ним с вниманием и почтением, хотя по существу, так и не признали их сюзеренитета .

Исключением же было небольшое государство, образовававшееся второй половине XIII в. на пограничных землях, простиравшихся к востоку от Олимпа Вифинского. Его основателем был Эртогрул, умерший в 1281 году, которому наследовал его сын Осман. Происхождение Османской (или Оттоманской, как впследствии ее стали называть) династии искажено и украшено легендами, созданными уже после ее возвышения. Известен список из 21 предка Османов, восходящий к Ною, а позднее к этому перечню было добавлено еще 31 имя, дабы сделать его хронологически более убедительным. Генеалогическая линия Османов проходит через легендарного героя Огузхана, родоначальника турок-огузов, его сына Гек-Алпа и внука Чамундура (иначе, Чавулдура), который, согласно другим легендам, являлся одним из 24 внуков Огуза, от которых и произошли 24 главных огузских племени. Правда, в конце XIII века в состав Оттоманского ста вошли еще и чаудуры - отдельное племя, вначале враждебно относившееся к оттоманскому лидерству. Другая из легенд, возвеличивающих Османов, ведет ее основание от старшего внука Огуза, Кайи, сына Гунхана, делая, таким образом, Османов ветвью старшего племени огузов. Однако это предание появляется только в XV веке, когда уже была повсеместно принята легенда о происхождении от Гек-Алпа. В XV в. придворные льстецы более усложнили проблему, добавив династии и арабских предков. Впрочем, Османы никогда всерьез не претендовали на происхождение от самого пророка Мохаммеда, поскольку родословная его потомков была слишком хорошо известна. Султан Мехмед II Завоеватель, стремясь поразить своих подданных, как турок, так и греков, поддерживал версию том, что его семья якобы происходит от принца императорски дома Комнинов, который эмигрировал в Конью, принял там и ислам и женился на сельджукской княжне.

До нас не дошло ни одного достоверного доказательства к кой-либо из этих теорий. Непредвзятый историк придет к заключению, что Эртогрул был не главой племени, а скорее всего энергичным предводителем темного происхождения, который сумел дойти со своими людьми до границы и, собрав по мере продвижения вокруг себя достаточное количество приверженцев, основать эмират. Основным преимуществом захваченной им территории было ее географическое положение. Для оправдания своего существования отряды гази должны были совершать набеги, продвигаясь в глубь территории неверных. Однако к концу XIII века почти все эмиры гази уже достигли пределов Малой Азии. Византийцы ушли; на пути дальнейшего продвижения стояло море. И хотя некоторые предприимчивые пираты, такие как эмиры Айдына и Синопа, могли совершать удачные рейды на вражеские берега, ни у кого из них не было достаточно судов, чтобы всерьез думать о переброске значительного количества людей и основании поселений за морем. Кроме эмиратов расположенных далеко на востоке, на границах с Трапезундской империей, только территория, унаследованная Османом, граничила с землями неверных. Поэтому именно в его владения устремились теперь наиболее предприимчивые из турок: гази, жаждавшие найти новые богатые земли, на которые еще можно было совершать набеги; дервиши и знатоки ислама, стремившиеся уйти подальше от ненавистных монголов; а также большая масса кочевников-крестьян, все еще продолжающих поиск мест, где они могли бы обосноваться со своими стадами. Таким образом, Осман в своем небольшом по размеру эмирате оказался более чем щедро обеспеченным людскими ресурсами.

Не будь Осман гениальным вождем, иммигранты, возможно, просто поглотили бы его. Нам очень мало известно о его отношениях с ними. Знаменательно, что старейшая из дошедших до нас записей, в которых оттоманский правитель называет себя султаном - надпись, сделанная сыном Османа Орханом на одной мечети в Брусе - приводит следующий титул: 'Султан, сын султана гази, гази, сын гази, правитель пограничных земель простирающихся до горизонта, герой всего мира'. Таким образом, Осман утверждал свой авторитет как верховный предводитель гази. В то время как другие эмиры гази, не находившие возможности экспансии в новые земли, стали драться друг с другом, Осман предлагал героическую долю 'борца за веру' каждому, кто вставал под его знамена.

Османская летописная традиция не располагала подробными жизнеописаниями первых султанов - основателей династии. Уже к началу XV века сведения о них принимают легендарный характер. Нижеследующее повествование основано на сведениях самой ранней из доступных мне хроник – произведения дервиша Ахмеда–и–Ашыки.

Переселение первого из османов – Эртогрула Гази описывается довольно фантастично. По словам хроники, земли на западе Анатолии он получил от сельджукского султана Ала-ад-Дина. Так, для зимних кочевий ему были определены места округе Сегюта (так и переводимого - 'луга', 'пастбища'), а для летних – горы Доманича вместе с узкой тесниной Эрменибели (в переводе - 'Армянский проход'). Спустя несколько лет после переселения (традиционая дата – 1281 год) он скончался. Эмиром стал его сын – Осман Гази.

Отношения с окрестными византийскими владетелями поначалу не омрачались взаимной враждой. Это и понятно – византийские города в округе были сильны и многочисленны. Непосредственно с османами соприкасались земли византийских крепостей: Дорилея (Черная Крепость, тур. Караджахисар), Биледжик (греч. Билокоми) и Айнегел (греч. Айнелокоми), с правителями которых османы первоначально старались не ссориться.

Прибытие новых кочевников с востока резко изменило обстановку. С одной стороны это пошло на благо византийским землям в округе – прекратились опустошительные набеги туркменских эмиров Чавдара и Элишера, основателя Гермиянского эмирата, с другой – высокий естественный прирост турок и постоянный приток новых переселенцев из других частей Анатолии не мог не вызывать у византийцев законные опасения, тем более что новоприбывшие туркмены были народом воинственным. Несмотря на постоянные попытки Ахмеда представить первые годы османов на новом месте как 'дни мира', ниже он проговаривается 'против рода Гермиян, он (Осман Гази) начал враждебные действия'. Осман производил против гермиянцев успешные набеги, что естественно еще больше увеличивало число его сподвижников.

К середине восьмидесятых годов относятся первые выступления османов против соседних с ними греков. Первой целью Османа стал замок Айнегел. Однажды Осман с специально отобранными воинами (70 всадников) двинулся в набег, норовя поджечь замок. Обитатели Айнегела не дремали, устроив туркам засаду в проходе Эрменибели. В бою дружина Османа понесла немалые потери, убит был и племянник эмира – Бай Хоча. Волей-неволей Осману пришлось отойти.

Это поражение показало ему слабые стороны собственной военной организации. Следующее нападение было уже много продуманней – Осман напал на укрепленное селение Колача в области Айнегела и сжег его. Но и византийцы кое-чему научились: на сей раз владетели Дорилея и Айнегела противостояли туркам единым фронтом. У местечка Икизче произошло столкновение Османа с соединенными силами противника. Победы в горячем бою кочевники одержать опять не смогли и с большими потерями (насколько серьезным было положение, показывает гибель брата Омана – Саруяты, второго по значению человека в эмирате) вернулись в Сегют.

Неудачи в столкновениях с греками заставили Османа обратиться за помощью к сюзерену – сельджукскому султану Икония. Собранное сельджукское войско вместе с османскими дружинами осадило Дорилей и хотя после двух дней штурмов лагерь осаждавших распался (пришло известие о нападении на Иконийский султанат татар с востока) – но Осман Гази, даже оставшись в одиночестве, сумел довести бои за город до победного конца. Захваченный турками Дорилей был немедленно переименован в Карачахисар ('Черный замок', дословный перевод греческого названия).

Завоевание Дорилея принесло Осману Гази широкую известность. В его земли хлынул поток переселенцев. Причем не только мусульман-кочевников востока Анатолии, так же как и Османы уставших от монголов и жителей медленно умиравших городов Сельджуков, но и несомненно греков. Христианское население малоазиатских районов империи страдало не только от бесконечных набегов соседних турецких эмиров, осмелевших из-за упадка акритских поселений, но и - в неизмеримо большей мере - от отсутствия внимания со стороны Константинополя. С головой погрузившись в европейский (балканский) узел проблем и конфликтов, византийские императоры заняли на востоке сугубо оборонительную позицию и старались не замечать обезлюживания анатолийских провинций - главного источника рекрутских поступлений.

В свою очередь туркмены-кочевники широко расселялись на опустевших землях. Так, в районе Соргуна находились районы кочевий Самса Чавуша - эмира, прибывшего вместе с Эртогрулом и, из-за столкновений с местными византийскими правителями, переместившегося к северу. К юго-западу от владений Османов простирались земли эмиров Гермияна, с которыми Османы перманентно находились во вражде. Походы на них отмечены в хронике Ахмеда–и–Ашыки. Очевидно, гермиянцы также не оставались в долгу.

Разорительные набеги османских всадников испытывали на себе туркмены, поселившиеся в окрестностях Мудурну. В походах на них принимали участие присоединявшиеся к войскам Османа отряды Самсы Чавуша и воины одного из византийских феодалов (Ахмед–и–Ашыка называет его Михалом (Михаилом) - владетелем одной из крепостей в окрестностях Бурсы).

Окончание XIII века Осман отметил блестящей операцией. Он, воспользовавшись удобным моментом, ликвидировал соседних византийских правителей, захватив их крепости. Собравшиеся на свадьбу, правители крепостей Айнегел, Гелкаланез, Ярхисар и Биледжик, были захвачены врасплох внезапным нападением воинов Османа (тоже, кстати, приглашенного на торжество) и убиты. Оставшиеся без руководства в критический момент их владения были легко (в течении всего нескольких дней) захвачены Османом.

С этого момента османский эмират становится в один ряд с остальными государствами туркмен в Малой Азии - Гермияном, Ментеше, Айдыном, Саруханом... Время разрозненных родов и мелких набегов прошло. Для потомков Эртогрула наступает пора больших завоеваний.