К началу ХVIII в. все европейские армии получили на вооружение новые ружья с кремневыми замками вместо фитильных мушкетов. Введение унитарного бумажного патрона повысило скорострельность, а появление штыка фактически упразднило пику в пехоте. Основным способом боевого соприкосновения стала перестрелка с противником, а решительная атака с последующим рукопашным боем планировалась как завершающий удар на расстроенного предшествовавшим огнем неприятеля. Стараясь увеличить силу огня, все большее число солдат ставили в передние шеренги батальонов, удлиняя фронт (протяженность) и уменьшая глубину построения, тем самым превращая батальоны из колонн в линии.
кремневый замок
Введенный в это время во всех крупных армиях военный мундир был в общем одинакового покроя для всех стран Европы, различаясь цветом и незначительными деталями. Вместо кожаного камзола с пристежными рукавами с середины XVII столетия солдат стал носить длинный суконный кафтан с разрезами на спине и боках, с отложным воротником или без него. Рукава этой простой одежды заканчивались широкими обшлагами. Под кафтан надевался камзол аналогичного покроя, но более узкий и короткий, с рукавами без обшлагов, зачастую прикреплявшимися к камзолу шнуровкой. Наряд дополняли рубашка, галстук, широкие штаны до колен, башмаки и чулки.
К началу XVIII в. кафтан стал чуть короче, приобрел широкие фалды, собранные в складки на бедрах. Камзол остался почти такой же длины, как и кафтан, а его длинные рукава обычно выглядывали из-под обшлагов кафтана. Тогда же появились и гетры, надеваемые поверх башмаков и чулок во время похода для предохранения их от грязи. Амуниция солдата включала суму на перевязи через левое плечо для хранения патронов, поясную портупею для ношения штыка и шпаги, походный ранец и флягу. Перевязи и портупеи делались обычно из лосины, а сума и ранец были кожаными.
Сочетание кафтана и камзола оказалось очень удачным и просуществовало без кардинальных изменений более века. Длинный просторный кафтан зимой носили как современное пальто, застегнутым на все пуговицы, весной и осенью его расстегивали до талии, а с началом лета — нараспашку, опоясываясь по камзолу портупеей для шпаги и штыка. В жаркую погоду надевали только камзол, пришив или пришнуровав к нему рукава (камзол с рукавами надевали под кафтан и в холодную зимнюю погоду).
Для ненастной погоды существовала епанча — просторный длинный суконный плащ с большим воротником, заменявшимся при необходимости на капюшон. В морозы под кафтан дозволялось поддевать овчинную фуфайку, называемую полушубком, на севере Европы, при очень сильных морозах, поверх кафтана носили шубу или тулуп. Но эти предметы обмундирования встречались далеко не в каждом солдатском гардеробе, поскольку теоретически военные действия в холодное время года вести согласно правилам стратегии той эпохи не предусматривалось. Войска обычно отдыхали, стоя по городам и селениям на зимних квартирах, и комплекты теплой одежды требовались в основном только для несения караульной службы.
Как и в гражданском костюме, типичным головным убором солдата была шляпа с широкими полями, укрывавшими плечи и спину от дождя. Но широкие поля мешали носить мушкет на плече, и во избежание неудобства поля отогнули сначала спереди с левой стороны, потом с правой, и, когда, наконец, отогнули сзади, получилась знаменитая треуголка, ставшая самым популярным головным убором XVIII в. Ленту на тулье треуголки сменил шнур, которым было более удобно подтягивать поля шляпы к тулье, а кисти на его концах стали выпускать в боковые углы треуголки как украше-ния. Поля шляпы обычно обшивались тесьмой (иногда шнуром), а у пуговицы, крепившей по традиции левое поле шляпы к тулье, во многих европейских армиях стали носить под петлицей матерчатый бант — прообраз будущей кокарды.
Не менее популярными в солдатском гардеробе начала ХVIII в. были различные шапки, имевшие общее название «карпусы» или «картузы». В отличие от шляпы, изготовлявшейся из фетра формовкой на болванке, картузы шили из сукна в виде низкого колпака на вате или холсте, с отворотами. Отвороты спереди картузов могли выполняться в виде козырька (иногда даже двух), тулья часто украшалась тесьмой по швам и кистью на конце. Подобными колпаками чаще пользовались гренадеры — самые высокие и сильные солдаты.
гренадер
Благодаря элитному статусу этих частей скромные картузы быстро превратились в высокие красивые шапки, получившие в военном обиходе название «гренадерок». В основе их конструкции лежал все тот же колпак с отворотами, но отвороты могли быть меховые, а если и суконные, то богато отделывались вышивкой или галунами. Особенно красиво оформлялся передний, вертикально стоящий козырек, превратившийся в конце концов в налобник шапки. Тулья гренадерки выполнялась в виде суконного колпака, свободно свешивающегося мягким шлыком или, наоборот, распертого изнутри специальным каркасом из проволоки или китового уса, придававшим шапке самые различные силуэты. Впоследствии из огромного множества первоначальных вариантов развились два основных вида гренадерских шапок — меховая и остроконечная, за сходство с головным убором католического епископа названная «митрой».
"карпус"
гренадерская шапка
Мундир кавалериста в основном походил на пехотный. Оборонительное вооружение сохранилось только у кирасир и состояло из нагрудника и каскета на шляпе (за исключением баварцев и австрийцев, продолжавших носить железные шлемы).
кирасир
Камзол и штаны делались из замши или лосины, вместо башмаков кавалеристы носили так называемые ботфорты — большие сапоги с твердыми голенищами и раструбами и с накладными шпорами.
ботфорты Карла XII
Драгуны представляли отборную пехоту, посаженную на коней для быстроты передвижения. Обмундирование их было аналогично кавалерийскому, но вместо ботфортов они носили башмаки с кожаными крагами или гетрами, ружья снабжались штыками. Патронные сумы в кавалерии были меньше и легче, чем в пехоте, и назывались «лядунками», а для ношения ружья использовалась специальная перевязь с карабином, называвшаяся «пантальер». Кроме ружья и палаша или шпаги, на вооружении каждого кавалериста была еще пара пистолетов в ольстрах — седельных кобурах.
В артиллерии мундир не имел каких-либо специфических особенностей, за исключением некоторых предметов амуниции, связанных с обслуживанием артиллерийских орудий.
Хотя форма одежды от самого возникновения довольно подробно описывалась во множестве регламентов, циркулярах и приказах, изучить ее в реальности оказывается не так просто. Своеволие полковников, укоренившиеся традиции и живучесть привычных деталей одежды нередко оказывались сильнее всяких королевских распоряжений.
Военные архивы всех стран Европы полны инспекторскими отчетами и жалобами на самые разнообразные отклонения военной формы от регламентов и самыми энергичными приказами и угрозами наказаний нарушителям. Но ситуация почти не менялась: средств хронически не хватало, мануфактуры не давали одинаковой окраски сукна; офицеры были не прочь сэкономить в свою пользу на «обновлении» униформы, а солдаты подгоняли детали на свой манер.
Яркий мундир королевских армий отнюдь не был столь роскошен, как его изображали баталисты эпохи барокко. На деле краски чаще бывали выцветшими и невзрачными, ткань грубой, покрой не однороден, но в целом общее сходство обмундирования было достигнуто.
В то время как солдат в конце концов одели более-менее одинаково, об офицерах это можно сказать с большой натяжкой. Далеко не во всех армиях к началу XVIII в. офицерская одежда была регламентирована, но даже там, где это произошло, богато расшитая, она скорее говорила о следовании владельца тогдашней гражданской моде, нежели строевому мундиру его части.
Первыми признаками офицерского чина стали офицерские шарф и знак (последний обычно в пехоте), затем на шпаге появился темляк, представляющий собой уменьшенную копию офицерского шарфа.
офицерский мундир
Кроме шпаги (или иногда кортика, палаша и сабли), вооружение пехотного офицера состояло из полупики, или протазана, позже вытесненного другой разновидностью древкового оружия — эспонтоном. Кстати, кисть, украшавшая древко протазана, стала одним из признаков различия офицерского чина; по ее величине и окраске солдаты в бою легко могли определить, где находится их капитан или лейтенант. Дело в том, что, согласно тактическим правилам той эпохи, когда пехотная часть открывала оружейный огонь, офицеры уходили за строй, и солдаты, обернувшись, могли видеть только верхушки их протазанов.
протозан
Несколько слов стоит сказать о знаках офицерского достоинства. Как уже упоминалось, шарф и знак являлись рудиментами эпохи средневековья. Постепенно вместо знака личного достоинства они приобретали государственный статус. Расцветка шарфов из произвольной перешла в цвета государственного флага или герба; на знаках земельная или городская символика изменилась на государственную. Такая же метаморфоза произошла и с темляком, превратив его из функционального приспособления, помогавшего сберегать свое оружие в бою, в знак офицерского достоинства.
Кстати, матерчатый бант на шляпе появился прежде всего у офицеров, а его цвет символизировал принадлежность к какому-либо правящему дому. Так, Россия и Франция выбрали себе белый цвет, Пруссия и Австрия — черный, а в Англии первоначальные красные банты после прихода на трон Ганноверской династии (1714 г.) сменились на черные. Постепенно ко второй четверти XVIII в. мундир офицеров приблизился к солдатскому, отличаясь от последнего лишь качеством материала и богатством отделки.
Мундир унтер-офицеров с самого начала подробно регламентировался и наиболее точно следовал правилам. Чтобы выделить унтер-офицера из солдатской массы, в некоторых европейских армиях предписывали цвета, обратные форме нижних чинов (одежда цвета приборного сукна полка), или обшивали унтер-офицерский мундир, как офицерский, галуном, но не так богато. Также к числу отличий иногда относились шарф и темляк на шпаге. Вооружены были унтер-офицеры полупиками, по традиции называвшимися алебардами, которые обычно использовали при выравнивании рядов боевого порядка. В гренадерских ротах всем чинам, включая офицеров и унтер-офицеров, полагались ружья.
Свой особый мундир, как правило, имели военные музыканты. В армии того времени музыкантов обычно делили на две категории: на строевых, в задачу которых входила передача приказов командиров при помощи различных звуковых сигналов, и «хор» полковой музыки. Первыми в пехоте были барабанщики и флейтисты, а в кавалерии — трубачи. Они считались солдата¬ми, хотя их статус больше приближался к унтер-офицерскому, отсюда и аналогия особенностей их мундиров. Музыканты «полкового хора» были, как правило, вольнонаемными, и степень яркости и экзотичности их одежд зависела от фантазии и материального достатка полковника. Иногда в некоторых странах музыканты носили мундиры цветов королевской ливреи, но обычно это оставалось прерогативой гвардии.
Уж если кто и носил «яркий мундир королей», то прежде всего гвардейцы, несшие службу при королевском дворе. Начав свою историю с небольших отрядов телохранителей, личные гвардии монархов разрослись к началу XVIII в. до довольно внушительных размеров. Почти в каждой крупной европейской стране гвардейцы насчитывали по нескольку пехотных и один или два кавалерийских полка. Состав и организация гвардии были больше связаны с историей правящей династии, чем опреде-лялись вопросами военной целесообразности. Однако к началу XVIII в. гвардейцы в их великолепных мундирах больше участвовали в парадах, чем воевали. Так, например, последним сражением, в котором приняла участие гвардия французского короля, было сражение при Фонтенуа в 1745 г. В дальнейшем, поскольку король не выезжал больше на театр военных действий, гвардия спокойно оставалась дома.
За исключением России, Пруссии и Швеции, в прочих армиях Европы настоящими отборными боевыми частями были армейские полки, шефами которых являлись короли и принцы крови. Чтобы подчеркнуть элитный статус, им, как и гвардейцам, присваивались мундиры цвета королевской ливреи, в отличие от прочих армейских полков.
Особую пестроту в палитре гвардейских мундиров создавала крайняя внутренняя раздробленность этих частей. Полк или даже эскадрон мог состоять из отдельных рот, каждая из которых имела свою особенную историю и часто свой мундир. Также пышность и нарядность придавало мундирам гвардейцев то обстоятель-ство, что чины в гвардии стояли на несколько рангов выше, чем соответствующие армейские. Естественно, если гвардейский сержант, например, мог равняться с армейским лейтенантом, то и его мундир ничем не уступал офицерскому. В некоторых особо приближенных к монарху частях офицерские должности вообще могли занимать только генералы, например в ротах французских гвардейских мушкетеров или у русских кавалергардов. По внешнему виду гвардейцев судили о силе и могуществе того или иного королевского или княжеского двора Европы, и их мундиры часто составляли причудливую смесь архаики с последними модными новинками в военной униформе.
Этот материал является главой обзорной статьи замечательной книги И.Голыженкова и Б.Степанова (иллюстрации О.Пархаева) "Европейский солдат за 300 лет, с 1618 по 1918" М.:2002. Всем рекомендую.
