Вашингтон. Стратегия Соединенных Штатов по присоединению Грузии и Украины к Организации Североатлантического договора (НАТО), которая была с воодушевлением поддержана сенатором Бараком Обамой (Barack Obama) и кандидатом на пост вице-президента от демократической партии Джозефом Байденом (Joseph Biden), несомненно, получила большой стимул благодаря военной операции России в Грузии.

В новом изложении фактов о российско-грузинской войне, которое дается в редакционных статьях и телекомментариях, Грузия изображается как невинная жертва российской агрессии, сражающаяся за свою независимость.

Однако политическая подоплека этой войны заставляет задаться тревожным вопросом - почему администрация Джорджа Буша (George W. Bush) не обратила внимание на предупреждения о том, что ее политика расширения НАТО до границ России с Грузией, где имеются этнические проблемы, является как провокационной для России, так и поощряющей для грузинского режима, о котором известно, что он стремится использовать силу для того, чтобы снова захватить отделившиеся территории.

Было много сигналов того, что Россия не согласится на присоединение агрессивной в военном отношении Грузии к военно-политическому альянсу, в котором доминируют США. Бывший российский президент Владимир Путин (теперь премьер-министр) не скрывал своего убеждения, что этот шаг Соединенных Штатов представляет собой посягательство на безопасность России в регионе Южного Кавказа. В феврале 2007 г. он задал риторический вопрос: 'Против кого направлено это расширение?'

Вопреки изображению российской стратегии как нацеленной на поглощение Южной Осетии и Абхазии Россией и на смену режима в Грузии, Москва вплоть до начала саммита НАТО подавала сигналы, что она готова к достижению компромисса по типу статуса Тайваня в американо-китайских отношениях: формальное признание грузинского суверенитета над сепаратистскими территориями - Южной Осетией и Абхазией - в обмен на свободу развития обширных экономических и политических отношений. Но при условии, что Грузия не будет вступать в НАТО.

Президент Грузии Михаил Саакашвили отнесся к этому компромиссу с презрением. После его речи 19 марта в Атлантическом совете в Вашингтоне Саакашвили спросили, не предлагала ли Россия решение по 'тайваньской модели' в обмен на то, чтобы Грузия не вступала в НАТО. 'Мы слышали много, очень много подобных предложений, - сказал он, но продолжал упорствовать, - нельзя идти на компромисс по таким вопросам...'

Россия тем временем ясно дала понять, что на шаги Грузии направленные на членство в НАТО она отреагирует тем, что установит официальные отношения с сепаратистскими регионами.

Американские стратеги задолго до этих событий решили, что Грузия и Украина станут членами НАТО. Они убедили себя в том, что это не угрожает России, а лишь вносит вклад в новый порядок европейской безопасности, который оторван от старой политики сфер влияния.

Но их взгляд на расширение НАТО, по-видимому, характеризуется самообманом и наивностью. Администрация Билла Клинтона (Bill Clinton) отказалась от своей первоначальной точки зрения, что Россия станет 'партнером' по европейской безопасности после периода 'холодной войны', и стратегия расширения НАТО фактически превратилась в стратегию сдерживания.

Роберт Хантер (Robert Hunter), бывший представитель администрации Клинтона в НАТО и глава проекта Госдепартамента по реформе Совета национальной безопасности Грузии, говорит, что американские предложения принять Грузию в НАТО 'должны были рассматриваться любым серьезным наблюдателем как попытка изменить сферу влияния России на западную' в этом приграничном регионе Кавказа, склонном к насилию.

Некоторые официальные лица 'хотели оказать поддержку демократии', сказал Хантер в интервью, воображая, что НАТО - это 'более достойная разновидность Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе' - структуры, которая занимается переговорами и предотвращением конфликтов, и в которой участвует также Российская Федерация.

Однако в администрации были и те, кто 'на самом деле хотел сдерживать русских посредством их окружения', добавил он.

Джеймс Дж. Таунсенд (James J. Townsend), директор Международной программы безопасности в Атлантическом совете и бывший чиновник Пентагона, отвечавший за отношения с Европой, сказал, что вскоре после того, как Саакашвили пришел к власти в 2003 г., министерство обороны и Госдепартамент с энтузиазмом выступили в поддержку вступления Грузии в НАТО 'как можно быстрее'.

Таунсенд считает, что проект интеграции Грузии и Украины в НАТО набрал обороты частично потому, что Вашингтон 'недооценил, насколько чувствительно это для Путина'. Американские стратеги, сказал он, заметили, что во время предыдущих раундов расширения, несмотря на 'много пустых угроз и запугиваний со стороны русских', движения российских войск не было.

Более того, они (американские стратеги) считали, что доказывают России, что расширение НАТО не является угрозой российским интересам, по словам Таунсенда. Они отдавали себе отчет в растущей самоуверенности России, признает Таунсенд, однако стратеги посчитали, что русские просто 'причиняют неприятности с тем, чтобы иметь какой-то рычаг воздействия'.

В конечном итоге бюрократы, проталкивающие расширение НАТО, были полны решимости довести дело до конца, несмотря на сопротивление России. 'Я думаю, что это был случай, когда им хотелось задействовать Грузию до того, как закроется окно стратегического превосходства', - сказал Таунсенд.

Чтобы добиться этого, им пришлось проигнорировать риск того, что обещание членства в НАТО только ободрит Саакашвили, поклявшегося 'освободить' регионы Южной Осетии и Абхазии, еще больше убедит его в отношении необходимости применения силы.

В той же самой речи 19 марта в Вашингтоне Саакашвили преуменьшил проблему российской военной силы в регионе. Он заявил, что русские 'не способны навязать тайваньскую модель в Грузии. Российская армия на Кавказе недостаточно сильна... чтобы успокоить ситуацию на своей собственной территории. Я не думаю, что они готовы к какой-либо авантюре на чужой территории. И следует надеяться, что они знают это'.

Это был ясный намек на то, что Саакашвили, заново поощренный серьезной поддержкой Буша в вопросе вступления в НАТО, верил, что он может пойти на прямую конфронтацию с русскими.

На саммите НАТО Буш столкнулся с сопротивлением со стороны Германии и других европейских союзников, которые настояли на том, что 'это неподходящий момент' даже для начала движения Грузии и Украины к членству. Но для того, чтобы Буш сохранил лицо, они пообещали, что Грузия и Украина 'станут членами НАТО' в будущем.

Хантер считает, что это обещание НАТО стало еще более провокационным сигналом для Путина и Саакашвили, чем одобрение Плана действий по подготовке к членству в НАТО для Грузии.

Русские отреагировали именно так, как они и обещали, приняв меры по юридическому признанию Абхазии и Южной Осетии. А Саакашвили вскоре начал действовать, готовясь к военной атаке на оба региона. (В этот понедельник российского верхняя палата парламента - Совет Федерации - проголосовал 130 голосами против 0 за призыв к президенту Дмитрию Медведеву признать независимость Южной Осетии и Абхазии).

В начале июля Райс (Rice) посетила Тбилиси с намерением попытаться сдержать его. На своей пресс-конференции 10 июля она ясно дала понять, что Вашингтон обеспокоен его военными приготовлениями.

'Насилие должно прекратиться, - сказала Райс. - И кто бы его ни совершал, - и я сказала об этом президенту, - насилия быть не должно'.

Дэвид Л. Филлипс (David L. Phillips), старший научный сотрудник Атлантического совета, заявил газете 'Лос-Анджелес Таймс' на прошлой неделе, что он считает, что, несмотря на усилия Госдепартамента по обузданию грузинского президента, 'приятели Саакашвили в Белом доме и офисе вице-президента продолжали подстрекать его'.

Но независимо от того, имело ли место конкретное поощрение, более глубокие корни кризиса в бюрократическом самообмане в отношении цели расширения НАТО до границ крайне подозрительной и гордой России в контексте давнего и неустойчивого этнического конфликта.

Сегодняшний вопрос: не слишком ли далеко зашли США в Восточной Европе в те годы, когда Россия была слаба и тяжело переживала распад Советского Союза? Ранее Мойнихен и Майер обсуждали то, насколько велико желание России осуществлять контроль над бывшими советскими республиками.

Точка зрения Майкла Мойнихена

Что ж, Эндрю, я ведь предполагал, что нас спросят об этом. Вопрос, который нам задают сегодня, очень часто звучит в дебатах о Грузии в Вашингтоне. Буквально в прошлые выходные я слышал, как историк и специалист по России Стивен Коэн (Stephen Cohen) делился со слушателями NPR своим предвидением в духе Распутина. Коэн мрачно напомнил о том, что в те дни, когда Советский Союз лежал на смертном одре, он предсказывал, что впоследствии ответ Кремля миру 'будет зависеть от того, как мир относился к нему, когда он стоял на коленях'. Если Запад 'окружал Россию' - иными словами, предлагал моральную, финансовую и военную поддержку странам, прежде оккупированным Советским Союзом - то рано или поздно Россия неминуемо должна была дать этому отпор и оккупировать часть Грузии. Эта война, заявил Коэн была 'ответным ударом' и 'расплатой'.

Должен признать, Эндрю, что меня несколько тревожит то, с какой частотой повторяется этот аргумент. Безусловно, справедливо указывается на то, что Соединенные Штаты совершили ряд ошибок в те бурные дни, когда история близилась к завершению - равно, как и Борис Ельцин и немалое число смелых восточноевропейских лидеров, боровшихся за независимость. Но, наблюдая за тем, как этот аргумент звучит из уст и прогрессивных левых и палеоконсервативных правых, я воспользуюсь привычным слогом 'антиимпериализма' и задам такой вопрос: а говорят ли союзники Америки в мире о 'первопричинах' и праве на 'ответный удар'?

Кроме того, мы должны помнить о том, что с самого начала распада Советского Союза Соединенные Штаты, которые в те годы возглавлял неумеха Джордж Буш-старший, не очень-то стремились воспользоваться ситуацией на границах России. Неужели мы все забыли эту идиотскую 'котлету по-киевски', речь, произнесенную в 1991 г., в которой Буш предупредил украинцев, что 'свобода - не то же самое, что независимость', и предостерег перед 'самоубийственным национализмом'? Более того, Вашингтон не был заинтересован и в поддержке независимости прибалтийских республик.

Так что же нужно было делать Соединенным Штатам, когда чешский политик Вацлав Гавел основал в 1989 г. антиавторитарный Гражданский форум, когда польский генерал Войцех Ярузельский ввел в 1981 г. военное положение, когда в начале 1980-х гг. Лех Валенса возглавил открытый бунт гданьских рабочих против марионеточного пророссийского режима; когда талантливый премьер-министр Эстонии Март Лаар составил в начале 1990-х либеральный план развития своей страны? Или когда в 1990 г. все 124 депутата литовского парламента проголосовали за декларацию о независимости, на что Кремль ответил вводом танков? Неужели во всех этих случаях мы должны были не оказывать поддержку, дабы не рассердить будущих российских лидеров?

Я понимаю, что сегодняшняя тема связана, в первую очередь, с расширением НАТО, хотя глупо считать, что это единственный вопрос, который вызывает изжогу у ностальгирующих по советским временам. Но что касается вступления Грузии или Украины в НАТО, то это, конечно, дело демократически избранных правительств данных стран. И, разумеется, такие желания часто возникают в связи с действиями их бывших оккупантов. Когда Польша с большим трудом достигла соглашения о размещении на своей территории системы противоракетной обороны - и когда правоцентристское правительство Дональда Туска отметило непопулярность этого шага - соглашение было отложено на полку. После непропорционального применения Россией военной силы в Грузии поддержка идеи противоракетного щита резко возросла, и польское правительство попросило Соединенные Штаты вернуться за стол переговоров.

Украинцы, совсем недавно получившие опыт общения с реваншистской Россией, ощущают примерно то же самое. В понедельник президент Виктор Ющенко на страницах Washington Post агитировал за принятие Украины в НАТО, утверждая, что 'нынешний конфликт в очередной раз доказал, что участие в системе коллективной безопасности свободных демократических государств, олицетворяемой сегодня НАТО - лучший способ обеспечить национальную безопасность Украины и других стран'.

Поэтому давайте взглянем на все это с точки зрения такой страны, как Украина. После ста лет оккупации, геноцида путем искусственного вызванного голода и постоянного вмешательства в их внутренние дела украинцы испытывают оправданные опасения перед российской игрой мускулами в Грузии, тем более, что и в их стране живет немало русских и размещен Черноморский флот Москвы. Так почему же мы игнорируем эти 'первопричины', отдавая предпочтение интерпретации, игнорирующей последние действия России? И могут ли Соединенные Штаты что-то реально сделать для предотвращения межэтнических, межкультурных и племенных распрей на российских границах?

Точка зрения Эндрю Майера: 'Американские лидеры' Восточной Европы

Ого, Майкл, нечасто приходится за один присест высказаться о таком трио, как Лаар, 'неумеха' Буш-отец и выдающийся специалист по России Коэн? Одно удовольствие. Начнем с Лаара.

Можно ли не восхищаться бывшим премьер-министром, который ведет блог? И, более того, экс-премьером крошечной страны, граничащей с Россией, который на прошлой неделе осмелился заявить в своем блоге, что эстонцы должны немедленно поставить памятник Александру Солженицыну, недавно ушедшему от нас великому писателю? Эстонцы - думаю, что вы, Майкл, знаете об этом лучше, чем я - так вот, эстонцы обладают холодным рассудком и динамичны, а подступиться к ним труднее, чем к мэнцам. Но я подозреваю, что Лаар имеет в виду того Солженицына, который написал большую книгу про ГУЛАГ, а не того, который хотел аннексировать Белоруссию, северный Казахстан и Украину - или 'Малороссию', как ее называют он и подобные ему националисты.

Но вы, в Вашингтоне, кончайте метать громы и молнии, сделайте глубокий вдох и подумайте о маленькой Эстонии. Возможно, дело в северном климате или близости к штаб-квартире Nokia в Финляндии, но как-то эстонцы умудрились сохранить устойчивость под изменчивыми ветрами американо-российских отношений и не только выжить, но и добиться процветания. Вот и предложение насчет того, как разобраться в нынешней ситуации: может, нам не стоит тратить время на бессмысленную 'выездную сессию' героев сериала 'C.S.I.', и задуматься не о том, в чем был неправ Запад, а о том, в чем правы эстонцы.

Кто в Вашингтоне помнит старика Леннарта Мери? Как вы безусловно знаете, Мери был режиссером-документалистом и автором книг о путешествиях, который в дни постсоветского похмелья неожиданно оказался ведущим государственным деятелем Эстонии. Какое-то время западные политики (приглашавшие его на банкеты и аплодировавшие ему) в частном порядке выражали опасения, что он 'слишком радикален', занимает яро антироссийскую позицию и долго не продержится. Хуже того, многих на Западе тревожило то, что он станет лишь пугалом для русских, ввяжется в ненужную драку из-за горстки молочных ферм на берегу Балтийского моря и приведет мир на грань самой большой конфронтации между Востоком и Западом после Второй мировой войны.

Однако Мери оказался не просто прибалтийским королем-философом наподобие Гавела. Он заключил договор, который может считаться лучшим из подписанных в постсоветскую эпоху. В 1994 г. он пожал руку Борису Ельцину и распрощался с последними российскими войсками, остававшимися на эстонской земле.

Когда вы упомянули Стивена Коэна и его слова об 'ответном ударе' и 'расплате', я услышал эхо. Давайте еще раз вернемся в памятный 1998 г., когда дела у России пошли совсем плохо, а Вашингтон сидел сложа руки. Тогда Коэн предупреждал, что США 'рискуют потерять в России душу', что, если мы не поддержим Россию и не предложим ей щедрую экономическую помощь после экономического краха 'черного понедельника', то 'Россия станет кладбищем моральной репутации Америки'.

Вы говорите об 'изжоге'. Это слово привело меня в замешательство. Признаюсь, мне понравилось то, как он излагал свои мысли - и не мне одному. Помню, как Майкл Макфол (Michael McFaul), эксперт по России сначала в Стэнфорде, потом в Университете Гувера, центре Карнеги, а теперь у Обамы, спросил меня, что имел в виду Коэн. Проблема в том, что я не знал; не знал и Макфол. Однако вот вам более обширная цитата из Коэна (2 сентября 1998 г.):

'Думаю, что надо отказаться от того догматического представления, что существует только один путь реформирования страны. Россия меняет курс. Возникнет новая политика. Они не возвращаются к старой советской системе - что придет государство и спасет народ. Думаю, мы должны открыть умы, сердца, реструктурировать долг и помочь им изменить курс. Если нет - если нет, то Россия станет кладбищем моральной репутации Америки'.

Честно говоря, этого я по-прежнему не могу расшифровать, но это интересно. А вы тут еще напоминаете о 'неумехе Джордже Буше-старшем', его 'котлете по-киевски' и мнении о том, что США не очень рвались воспользоваться проигрышем СССР.

Бросьте, Майкл.

Давайте попробуем разобраться хотя бы в чем-то одном. Возможно, вы наполовину правы. США хотели, чтобы каждое постсоветское государство было в НАТО, но это всегда было (и, увы, остается) вопросом о сроках: иными словам, не 'сейчас'. Скажем откровенно, ни у кого не было ни желания, ни денег толкать под священные своды НАТО эти только что появившиеся на свет страны, с их парламентами, от которых можно было ожидать чего угодно, офицерами, которые еще вчера служили в советской армии, и складами с оружием эпохи Леонида Брежнева. Помню, как один эмиссар НАТО, после того, как мы закончили интервью, и я выключил диктофон, признался, что 'время этих ребят наступит еще нескоро'.

Но была, по крайней мере, еще одна весомая причина: после краха Советского Союза целый ряд бывших сателлитов Москвы произвел собственных 'американских' лидеров.

Помните эту 'изумительную' сцену в столице Грузии Тбилиси 15 августа, когда лидеры пяти государств, граничащих с российским медведем, стояли в ряд в знак поддержки Грузии? Что ж, американские СМИ много рассказали нам о связях президента Грузии Михаила Саакашвили с США. Он изучал право в Колумбийском университете, был стажером в нью-йоркской фирме и влюбился в бенгальское кафе в Вестсайде.

Но кто в Вашингтоне или, если уж на то пошло, в СМИ - знает, что трое из эти пятерых Давидов также связаны неразрывными узами с США? Президент Литвы Валдас Адамкус и президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес наблюдали за крушением Советского Союза, сидя у себя дома на Западе. Оба - бывшие граждане США. А загнанный сегодня в угол Виктор Ющенко, президент Украины? Он женат на американке - Катерине Чумаченко-Ющенко, которая когда-то работала в администрации Буша-старшего.

Что все это значит? Безусловно не то, что все они - тайные агенты США, участвующие в заговоре ЦРУ, несмотря на все те досье, которые якобы в результате утечки из Кремля циркулируют сегодня по Рунету. Но невозможно не задать неудобный вопрос: как такая страна, как Эстония, не говоря о других прибалтийских государствах, справилась с трудностями, а бедная Грузия разбила лоб о собственные амбиции?

Россия, по словам президента Медведева, не боится новой 'холодной войны'. Если политики, включая наших, британских, такой войны хотят, они ее получат. Но в этом случае вина ляжет на нас не в меньшей степени, чем на Россию.

Каждый внешнеполитический демарш России на Западе вызывает тревогу и подозрения. Однако ее политический курс уже многие годы отличается абсолютной последовательностью. Цель России - восстановить потенциал великой державы, и с помощью этой вновь обретенной мощи вернуть себе господствующие позиции на постсоветском пространстве, утраченные в 1990-х. По мнению Москвы, США стремятся взять под контроль оставленные Россией территории в качестве 'трофеев' своей победы в 'холодной войне', используя НАТО в качестве орудия, а Британии поручив обеспечивать моралистскую дымовую завесу.

Москва уже не первый год недвусмысленно дает понять, насколько глубоко ее неприятие расширения НАТО вплоть до российских границ. Одной из целей Сталина было создание 'буферной зоны' между СССР и Германией, чтобы не допустить повторения двух вторжений, стоивших России миллионов жизней: именно 'буферным рефлексом' объясняется бессмысленное с военной точки зрения решение Москвы разместить небольшой воинский контингент в зоне глубиной в несколько миль за пределами границ Южной Осетии.

В результате народных восстаний 1989-90 гг. Россия была вытеснена из стран-сателлитов (что совершенно справедливо), но она создала Содружество независимых государств в расчете на то, что оно станет 'буфером' на пути западной экспансии. И как же повел себя Запад? Он не упускал ни одной возможности, чтобы усилить не только политическое, но и военное проникновение в зону СНГ. На последнем по времени этапе этого процесса англо-американский 'консорциум' четко продемонстрировал свое стремление включить в НАТО Грузию и Украину; правда, Германии и Франции удалось временно блокировать реализацию этого намерения.

О чем думали Британия и Америка!? Продвижение НАТО в глубину территории бывшего СССР и развертывание в Польше и Чешской Республике системы противоракетной обороны под абсолютно фальшивым предлогом противодействия несуществующей иранской угрозе, не принося им никаких стоящих результатов, неизбежно усугубляет и без того значительную паранойю в Москве. Необходимо отметить, что буквально все общественные силы в России - от либералов до ксенофобов - расценивают политику Запада как бесцеремонную. Понимает ли британское правительство, что оно играет с огнем? Неужели оно забыло, как в 1914 г. эскалация 'локального' конфликта обернулась мировой войной?

Примерно год назад за ланчем я беседовал с грузинским послом - человеком обаятельным, но склонным к некоторому бахвальству, характерному для представителей малых стран. Я вежливо указал, что малым странам, граничащим с большими, необходимо вести себя осторожно, чтобы не провоцировать мощного соседа, однако у них есть все возможности мирно сосуществовать с последним, если они осознают свое место в международном механизме.

При этом условия такого мирного сосуществования далеко не всегда тягостны для малой страны. Классический пример в этом смысле - политика Финляндии в послевоенные годы: она сумела сохранить свою независимость и демократию даже под мрачным оком Сталина. Такая позиция, наверно, не выглядит героической или романтичной, но она свидетельствует о политической зрелости государства.

Президент Саакашвили - политик безрассудный. Он вторгся в Южную Осетию, желая превратить теоретический суверенитет в практический, и в результате утратил даже теоретический суверенитет Грузии. Грузинский народ должен сместить его с поста главы государства - не за военные преступления, а за полную некомпетентность.

Запад основывает свою позицию на верховенстве права. Но у международного права отсутствует принудительный механизм применения. Поэтому его реализация зависит от сотрудничества великих держав, а для этого, в свою очередь, необходим не только учет этими державами интересов друг друга, но и осознание малыми странами того факта, что при всем равенстве суверенитета, закрепленном в Уставе ООН, на практике одни государства, так сказать, 'более суверенны', чем другие. Если международное право идет вразрез с ее интересами, Россия не намерена связывать себя его нормами в большей степени, чем США, которые уже наглядно продемонстрировали свой подход в Косово, Ираке и др. Косовский вопрос стал для России важным уроком относительно характера международных отношений в посткоммунистическую эпоху: если Запад может вторгнуться в суверенное государство без санкции Совета Безопасности ООН, то почему она не вправе поступить так же?

Вступать в НАТО Грузии совершенно ни к чему. Членство в альянсе никоим образом не защитит ее теоретический суверенитет, а попытки присоединиться к нему обернутся лишь усилением шантажа со стороны Москвы и опасным ухудшением международных отношений в целом. Россию и Китай нельзя считать естественными союзниками, но морализаторство и геополитические амбиции Запада вынудят их к сближению для противодействия, как они считают, покушениям на 'их' пространство.

Если это произойдет, мир расколется на демократический и авторитарный блоки со всеми вытекающими последствиями - новой гонкой вооружений, подчинением экономики политике и торможением глобализации. Неужели именно к этому стремится Дэвид Милибэнд? Если нет, то пусть объяснит цель своей внешнеполитической линии.

Путь к разрешению нынешнего кризиса очевиден, но оно зависит только от Грузии. Грузинам следует заменить своего импульсивного президента более здравомыслящим политиком. А новому, президенту в свою очередь, необходимо будет заняться улучшением отношений страны с ее гигантским соседом. Полезным шагом в этом плане была бы приостановка Тбилиси своей заявки на членство в НАТО. В результате Россия успокоится, и всем нам станет легче дышать. И может быть, даже г-н Милибэнд начнет говорить разумные вещи.

Кто виноват в непродолжительной войне между Грузией и Россией? Реконструкция событий свидетельствует о беспомощности посредников. Высокопоставленные российские дипломаты Юрий Попов и Григорий Карасин поведали корреспондентам журнала SPIEGEL о последних часах перед войной - и предъявили обвинения США

Москва.Юрий Попов - человек, чей голос остается спокойным. Дипломат, различающий легкие оттенки тонов. Вскоре после нападения в ночь на 8 августа войск грузинского президента Михаила Саакашвили на югоосетинскую столицу Цхинвали в интервью грузинскому телеканалу 'Рустави-2' он говорит: 'Ответственность за происшедшее несут обе стороны - и югоосетины, и грузины'.

При том, что в этот момент Попов в ярости - он чувствует себя обманутым грузинскими партнерами по переговорам. Его гложет чувство вины и вопрос, не мог ли он как-то предотвратить кровопролитие. Но даже в таких обстоятельствах он не мыслит категориями черного и белого, он видит не только друзей и врагов. Юрий Попов - образцовый посредник.

Уже несколько недель Попов, посол России по особым поручениям, наблюдает, как разгорается конфликт, который он должен был удерживать под контролем. Грузины затевают перестрелку, осетины планируют ответный удар - и наоборот. Попов хорошо знает Кавказ с его подчас архаичным кодексом чести, на первом месте в котором стоит месть. И потому временами с трудом сохраняет самообладание, глядя на неблагоразумие сторон.

За неделю до кровавой ночи Попов на 3 дня прилетает в Тбилиси. Его грузинский партнер по переговорам Темури Якобашвили заверяет: Грузия никогда не применит силу. Ведь ситуация такая же, как во времена холодной войны. Взаимное уничтожение гарантировано.

2 августа Попов вылетает назад, в Москву. Похоже, звезды предвещают штурм. Несколькими днями раньше Цхинвали уже подвергался ударам. 'Стреляли из гаубиц и гранатометов, разорвалось 30 снарядов, как минимум трое осетин погибли от пуль грузинских снайперов', - официально заявляет Попов журналистам SPIEGEL ONLINE.

С этого момента Попов практически не расстается с телефоном. Он хочет добиться, чтобы грузины и югоосетины срочно начали прямые переговоры. Грузия покинула стол переговоров в прошлом году, ее перестал устраивать состав группы посредников, включавшей в себя представителей Грузии, Осетии Южной, России и Осетии Северной. А весной Якобашвили переименовал только что возглавленное им министерство. Теперь оно называется не 'Министерством по урегулированию конфликтов', а 'Министерством по реинтеграции'.

Осетины, не желающие, чтобы их 'интегрировали' в грузинское государство и видящие в России своего покровителя, восприняли это как объявление войны и настаивали на старом формате переговоров с участием своих североосетинских братьев. Их позицию не смогло изменить даже давление со стороны 'большого брата' - Москвы.

В ночь на 7 августа, менее чем за сутки до начала войны, в ноль часов сорок минут Попов 197-м рейсом 'Аэрофлота' вылетает в Тбилиси. В Мариотт-отеле он за ланчем встречается со своим 'контрагентом' Якобашвили, и дипломаты соглашаются на трехстороннюю встречу Южной Осетии, Грузии и России. Которой, однако, состояться не суждено. По пути из Тбилиси в Цхинвали, рассказывает посол, лопается шина заднего колеса его бронированного Chevrolet Suburban. В 70 км от грузинской и в 40 км от югоосетинской столицы. Попов застревает почти на 2 часа - тем временем в Цхинвали его и представителей югоосетин безрезультатно ждет Якобашвили.

Когда около 6 часов вечера посол России по особым поручениям прибывает в Цхинвали, осетины уже готовятся к обороне столицы. В подвале одного из правительственных зданий Попов встречается с президентом Южной Осетии Эдуардом Кокойты. Бывший борец одет в военную форму. В результате непростых переговоров Кокойты соглашается на встречу в формате Россия-Грузия-Южная Осетия - без североосетин, которую назначают на 13 часов следующего дня в штабе российских миротворческих сил.

Югоосетины готовы сделать шаг навстречу грузинам. Попов сообщает прессе об успехе переговоров и информирует об этом Якобашвили. Тот обещает незамедлительно поставить в известность Саакашвили, который со своей стороны уже успел объявить о прекращении огня. Похоже, звезды предвещают разрядку напряженности.

Попов заходит на чашку чая к командующему российскими миротворческими силами Ринату Кулахметову. Его приглашают остаться на ночь, ведь на следующий день в Цхинвали должны начаться важные переговоры. 'Но у меня не было с собой ни зубной щетки, ни пижамы, кроме того, утром я хотел еще зайти в российское посольство в Тбилиси', - рассказывает Попов. С тех пор его мучает один вопрос. 'Интересно, наступление все равно бы началось, если бы Саакашвили знал, что в городе нахожусь я, главный переговорщик российской стороны?'

По дороге из Цхинвали в Тбилиси Попов чувствует облегчение и даже легкую эйфорию. После многодневного 'перетягивания каната' удалось договориться о прямой встрече участников конфликта. Однако вскоре, рассказывает Попов, он видит тяжелую военную технику, движущуюся по встречной полосе в направлении Цхинвали. Пять танков, шесть бэтээров, за ними пять гаубиц, следом 'катюши', грузовики и автобусы с солдатами и офицерами. 'В какой-то момент я прекратил считать. Обо всем я сообщал по телефону в режиме реального времени', - говорит он. Попов звонит своему грузинскому партнеру по переговорам Якобашвили. 'Что это значит?', - вопрошает русский. Грузин успокаивает его: 'Не беспокойся. Президент Саакашвили держит свое слово. Мы просто хотим удержать югоосетин от глупостей'.

Попов связывается с командующим российскими миротворческими силами в Цхинвали и со своим руководством в Москве, в том числе с заместителем министра иностранных дел Григорием Карасиным, дипломатом рассудительным и уважаемым послами западных стран.

Как и во многие другие вечера, 7 августа, в этот дождливый день позднего лета, Карасин допоздна задерживается в своем кабинете на 7 этаже сталинского небоскреба в самом центре Москвы. Звонок Попова застает его за рабочим столом.

В стенке стоят фарфоровые статуэтки с Украины, бронзовый орел из Молдавии. Карасин, до этого 5 лет проработавший послом в Лондоне, сегодня отвечает за непростые отношения со странами Содружества Независимых Государств, с бывшими республиками Советского Союза. В частности, в его компетенции и конфликтные регионы на территории черноморской республики Грузии - мятежная Абхазия и Южная Осетия. 'За прошлые 3 года не было практически ни дня, чтобы я не разговаривал по этому поводу с европейскими, американскими и грузинскими коллегами', - говорит он. 'При всех разногласиях мы всегда были едины в одном : применение силы - табу'.

'Президенту не удалось долго поспать'

Однако с начала августа Карасин получал тревожные сообщения от своего посла по особым поручениям Попова и доклады командующего российскими миротворческими силами Кулахметова. Перестрелки в Южной Осетии случаются все чаще и чаще. Конфликт угрожает перерасти в войну.

После 10 часов вечера Карасин покидает свой кабинет, оставляет на телефоне дежурного сотрудника и едет в свою квартиру, находящуюся в 15 минутах езды от министерства. 'Я надеялся, что президент Грузии Саакашвили не станет нарушать перемирия, которое сам провозгласил тем вечером', - объясняет Карасин. Он уже собирается ложиться, когда около полуночи генерал Кулахметов докладывает о грузинском нападении на Цхинвали.

Еще из дома Карасин разговаривает с президентом Дмитрием Медведевым, это был один из семи звонков за ту ночь. 'Президенту не удалось долго поспать', - рассказывает Карасин. Медведев дает указание как можно скорее связаться с Саакашвили. 'Однако переговорить с ним самим мне не удалось, я общался только с его ближайшими сотрудниками'. После этого Карасин просит соединить его с Дэном Фридом, своим американским коллегой в Вашингтоне. Заместитель министра иностранных дел США заявляет, что предпринимает попытки, чтобы уладить ситуацию.

В какой-то момент в американской столице перестают подходить к телефону, несмотря на то, что рабочий день там еще далеко не подошел к концу, рассказывает Карасин. Стоял ли за грузинской акцией Вашингтон? 'Это было бы слишком серьезное обвинение. Однако они давали Саакашвили неправильные сигналы и он многие месяцы чувствовал, что на Вашингтон можно рассчитывать', - считает Карасин. Посол по особым поручениям Попов заходит на один шаг дальше: 'Если это была операция, которая готовилось долгое время, разве она могла остаться незамеченной американскими военными специалистами?'

Скоро полночь, телефоны в московском МИДе раскалены докрасна, Попов прибывает в тбилисский отель. 'Я не мог заснуть до утра. Я очень хотел верить грузинам. Однако я чувствовал, что меня обманывают', - вспоминает он.

'Юрий, я всегда говорил тебе правду'

Попов еще раз виделся с Якобашвили, переговорщиком грузинской стороны - 12 августа, днем, перед тем, как покинуть Тбилиси, чтобы после шестичасовой поездки на автомобиле улететь в Москву из столицы Армении Еревана. Прямое авиасообщение между Грузией и Россией уже было приостановлено. Якобашвили смотрел Попову в глаза и уверял: 'Юрий, я всегда говорил тебе правду'.

Если так, это означает, что президент Грузии либо скрывал свои планы от собственного главного переговорщика, либо принял решение о нападении на Цхинвали в последнюю минуту. В беседе с корреспондентом 'ШПИГЕЛЯ' Уве Клуссманом Саакашвили называл нападение грузинских войск своего рода превентивным ударом. 'Потом 7 августа мы узнали, что 150 русских танков из Северной Осетии пересекли границу с Южной Осетией. Они приближались к контролируемым нами грузинским селам. Непосредственно за этими селами находится югоосетинская столица Цхинвали. Оттуда они могли бы отправиться вглубь Грузии в любом направлении'.

Из этого возникает несколько ключевых вопросов, связанных с прояснением обстоятельств, сопутствовавших пятидневной войне на Кавказе. Если утверждение Саакашвили верно, то Москва больше не может выдавать свои действия за акт самообороны.

Если так, то, направив 150 танков и бэтээров - пусть даже исключительно в целях устрашения - Кремль по меньшей мере сыграл решающую роль в провокации опрометчивого решения Саакашвили о военном ударе.

На вопрос корреспондентов SPIEGEL ONLINE, действительно ли упомянутая колонна бронетехники еще поздним вечером 7 августа, то есть до нападения Саакашвили на Цхинвали, миновала Рокский туннель, заместитель министра иностранных дел Григорий Карасин ответил: 'Я заверяю вас всем своим авторитетом, что это было не так'. В Москве задаются вопросом, 'мог ли 'большой брат' Саакашвили в Вашингтоне упустить такую возможность, чтобы покрыть нас позором'. Ведь танковая мощь, о которой говорит Саакашвили, не могла остаться незамеченной для западной разведки.

Если утверждение Саакашвили неверно, для этого могут быть два объяснения. Первое - что грузинский президент солгал, чтобы задним числом оправдать свое неудавшееся нападение - в глазах мировой общественности и своего собственного народа. Второе - что Саакашвили стал жертвой дезинформации. И в таком случае встает еще один вопрос: кто ее запустил?