Эту историю рассказала подруга жены. Когда-то и ее муж был студентом и ,естественно,как многие, проходил военные сборы. А было это в брежневские времена в Туве. Условия антисанитарные. И после того, как от плохой воды из ста двацати- семьдесят студентов заболели дизентерией,приехала медкомиссия. Начались разборки. В одной палатке (многие сейчас певцы захотели бы в ней оказаться) сделали пункт сдачи анализов. Поставили стол, за него посадили будущего мужа подруги моей жены. Задача была такая: подписывать бумажки на колбах с анализами. А анализы брались военврачом, мужиком, такой алюминиевой палкой с намотанной ватой прямо из задницы. Все выходили из палатки со вздохами, преувеличивая глубину захода алюминиевой дубины "врача-садиста" (для испуга тех, кто еще не прошел!). И вот настала очередь нашего героя, простого парня из деревни. Заходит. Врач ему : мол, снимай штаны и загибайся. Студент трясущимся руками снимает, загибается... и так сжимает задницу, что вспотевший врач после третьей попытки ему и говорит:
- Да, ты, ... мать,руками-то разведи! Тот стоя "раком", берет и просто разводит руки от плеч параллельно полу. Что после этого было...от рева врача палатку изнутри, говорят, на несколько минут раздуло. Одно из последствий: навсегда приклеевшееся к студенту прозвище "Летчик".

У нас тут на севеpе зимой снега выпадает не мало, поэтому по пpиходу весны, накопившись на кpышах, он естессно становится пpямой угpозой для жизни людей и "пpапоpщиков"... Hу и вот, значица, пpишла весна... HачалО усе потихоньку подтаивать - снег, лед, сеpдца девушек, пpодавщицы в пивных лаpьках... Жисть, как говоpится начиналась... Hачали оттаивать и сеpдца офицеpов, котоpые служат в ентом самом училище, поэтому, заботясь за жизнь учащихся, подполковник пpиказал паpочке солдатиков взять лопаты и с помощью них сбpосить накопившийся за зиму на кpыше снег... Сказано - сделано. Пpоявив еще большую заботу об учащихся, этот же самый подполковник (П) пpиказал майоpу (М) пpивязать содатиков, выполняющих столь важное задание, веpевкой, чтобы ,в случае их падения, можно было, значица, их спасти... Сказано - сделано. Пpивязали. И все, вpоде, было сначала ноpмально - ан нет... Заходит майоp к подполковнику и говоpит, что, мол, ЧП пpоизошло - упал один из солдатиков и ногу сломал... (П) - Я же пиказал их пpивязать! (М) - Дык, пpивязан он был... Только веpевку мы длинную взяли... Естессно, кpик и оскоpбления в стоpону майоpа... Hу ладно - надо ж паpня в больницу везти... Подгоняют ГАЗ-66 ну и, значица, гpузят паpенька в кузов... И вpоде, уже все должно быть ноpмально - ан нет... Заходит майоp к подполковнику и говоpит, что, мол, еще одно ЧП пpоизошло - этот паpенек втоpую ногу сломал... (П) - Как это могло пpоизойти??? @$%#% ^%#^%#^# $^#%^%#^ &^%)(# мать!!! (М) - Дело в том, что когда машина тpонулась, мы забыли от паpня веpевку отвязать...

О, счастливые детские годы! Что с того, что целиком из моей юной головы оно ещё не совсем выветрелось? Время это пролетело безвозвратно... Было мне лет одинадцать. К летним лагерям я чувствовала лёгкую неприязнь - тюрьма, одно и есть хорошего - это много народу. Поэтому предпочитала полную житейских забот деревню бабушки. Места вокруг деревни лесные, зверья -пропасть, легендочки всякие о бабе белой, что в лес заманивает и корзине с огнём, что по горкам катается. Романтика. Почти каждый день я с красками по лесам этим шастала (ни разу не блудилась с шести лет (?) ). Однажды выряженная в подаренную бабушкой старую, пожелтевшую от времени белую кофту с вышивкой(но я её просто обожала, хоть и отняла её у доброй бабушки, когда помогала чердак убирать. Она её в печку хотела бросить. Для растопки.) Вместо юбки по причине жары повязала белое ситцевое полотенце. Ноги босиком, волосы
(о-о-очень длинные) - нароспуск, на шее нож, в руке корзинка с альбомом, красками, кистями и банкой для воды. Экипировавшись подобным образом потопала к лесу. 150М всего. намереваясь рисовать доронинский пруд. Неделеко от деревни, 4км по лесу военная часть. и солдаты учения свои проводят в Доронино(чтоб им пусто было! Босыми ногами но пластмассовым осколкам холостых БТЭРовских зарядов, да ещё с разбегу - больно!) Однако они не каждый день там палят. В тот день я их не застала. Спокойно нарисовавшись - каля-маля, купи коня, пошла восвояси, но по дороге захотела земляники, свернула в лес оставив свой скраб на опушке. Жую вкусные горячие ягоды, жизни радуюсь Хожу тихо, обходя веточки, не задевая кустов и не хрустя листьями подногами(Привычка - попробуй зверя нарисовать если он тебя увидит?). И вот этакая чика с ножом мордашкой в земляничном соке почти бесшумно не мня крапивы вываливаю на очередную полянку прямо на солдатиков, что со скорбными лицами разогревали на костре банки пайковой тушёнки (было время когда солдат этим ещё кормили). Наверное, вид у меня был очень хищный. Парни аж побелели
Кто-то видно уронил в костер банку. Огонь зашипел. Дым коромыслом. И я в его клубах маленькая, бледная, лохматая и с ножом "больше себя" на шее. Кто из нас испугался больше сказать не берусь, но почти все у нас про бабу белую слыхали: ведёт за собой пока человек не помрёт от голода или жажды или не опомнится. Побросав тушёнку храбрые защитники родины ломанулись прочь - на учении так не бегают. Я с ещё большим испугом, а вдруг опомняться, развернутся, и за уши надерут, в другую сторону. Вот такая я страшная!

Мой боевой пост - дежурного по связи - находился под землей на командном пункте, рядом с боевым постом оперативного дежурного и штурмана боевого управления. Между нами было по коридору всего метров 20, но коридор перекрывала бронированная дверь. Эту дверь устанавливали при мне и тащили ее 8 солдатиков. Пол в месте установки двери был из цемента и несколько неровный. И если дверь хорошо закрыть,то открыть ее одному человеку совершенно невозможно. Итак. Боевое дежурство, Готовность два, глубокая ночь. Я, совершенно вымотанный, сплю после ночных полетов. Вдруг динамик громкой связи взрывается диким криком: УКВ, КДП, КОМПЛЕКС!!! ГОТОВНОСТЬ ОДИН!!! ДЕЖУРНЫЙ ПО СВЯЗИ СРОЧНО КО МНЕ! Вскакиваю, на автомате врубаю всю аппаратуру, совершенно ошалевший и не проснувшийся лечу к Петракову. По дороге врезаюсь в хорошо закрытые двери, дергаю их (какая-то гадина их закрыла) дергаю еще раз, потом еще....... из динамика слышу уже не просто крики, а угрозы плюс отборный мат в свой адрес!!!! Совершенно озверев, врываюсь на соседний боевой пост к ракетчикам, хватаю двух солдатиков, втроем открываем дверь.... Влетаю в оперативный зал как бомба.. (из формы на мне сапоги без портянок и брюки), и вижу совершенно сонное царство. Тихо и мирно спит штурман, в унисон сопят дежурные ракетчиков и радиотехников. И только Петраков, набивая трубку, тихо и доброжелательно меня спрашивает:
- Ну что, сержант, ДВЕРЬ открыл?....

Из жизни Александра Покровского. История такова: Есть у меня друг Саша П. Он кап три на нашем родном военно-морском флоте. Во время службы жил он спокойно в городке при военной базе, в частном секторе. Жил спокойно до тех пор, пока его квартирной хозяйке, глубокой старушке, не захотелось зарезать свою корову. Старушка не давала Сане ни спать, ни есть, ходила за ним попятам, ворковала в спину, и деться Сане было некуда; путь был один- к корове. Саня согласился. На корабле он поделился своим горем с минером Гогой. Гога, за бутылку, мог брата родного завалить. Дома у старушки Гога предложил сначала поставить бутылку, а потом и за дело. После распития Гога, покопавшись в портфеле, выудил оттуда патрон ПТ-3, назвав его секретным оружием. Для справки: ПТ-3-это патрон, содержащий два с половиной килограмма морской взрывной смеси. Им подрывают плавучие мины. С патроном они отправились в сарай к корове. Сначала они пытались вставить ей патрон...в район хвоста, что бы взрывной волной ее развалило на две равные половины. Однако не вставили. Пристроили патрон на рогах. Гога уверял, что и таким макаром идея развала буренки на две равные семядоли реализуется полностью. Под звуки шипения бикфордова шнура братцы покинули сарай. Взрыв потряс галактику. С дома старушки снесло крышу; от сарая осталась одна только дверь, а от коровы- четыре котыта. Мясо же ее, распавшись на мелкие молекулы, засеяло целый гектар. Ходите на военную кафедру в институтах, там и не такое случается.

Рассказываю со слов офицера военной прокуратуры... Было это во времена, когда на вооружение нашей армии стали принимать ПМ (Пистолет Макарова). Одними из первых новое оружие получили офицеры связи...Возвращается офицер-связист на несколько дней раньше с коммандировки и застает свою жену с любовником. В шоке от увиденного он достал свой ПМ и расстрелял "сладкую парочку" в постели. И хоть в жену и ее любовника он вогнал всю обойму, те отделались лишь легкими ранениями. Офицера не судили, а лишь отправили подальше с глаз долой - ПМ тогда еще считался "засекреченным" оружием и суд был не к месту. Однако эта история имела продолжение - армейское руководство, возмущенное "убойными" характеристиками ПМ обратилась к разработчикам этого оружия: "Из этой хлопушки нельзя даже пристрелить женщину..", на что был получен официальный ответ: "...данный тип вооружения разрабатывался для нужд Советской армии, а не для стрельбы по женщинам...".

Проходил я на четвертом курсе военные сборы на корабле 2 ранга с экипажем 300 человек. А так как корабль был новеньким и еще пах маслом и краской, то с него еще не успели свинтить импортную стоматологическую установку, и решили пока отдать ее мне в пользование, дабы я не зря ел свой мичманский паек. Прибыл я на него в четверг, а в пятницу, проводя знакомство с личным составом за колодой карт и банкой "шила" (спирт по морскому) увидел, что у матроса, прибежавшего по какому-то поручению к мичману-фельдшеру щека закрывает якорь на погоне. А надобно сказать, что был на корабле замечательный фельдшер, который к медицине имел гораздо меньшее отношение, чем я к атомным подводным лодкам. Уезжая со сборов, я оставил ему двойной тетрадный листок, на котором было написано корявым почерком какую таблетку из какого ящика давать человекам, если у них болит там-то и то-то. Этот листок бумаги мичман аккуратно запаял в целлофановый пакет (море и шило рядом все-таки) и хранил в нагрудном кармане. В последствии здоровье многих людей зависело от того, упомянул ли я такие симптомы в этом листке, т.к. если мичман бывал совсем пьян, то все знали, где спрятаны его фельдшерские знания. Hа вопрос, чем он занимался два года в училище, он отвечал просто: Пил! А на вопрос, почему он книжек не притащит в медицинский отсек, он отвечал: Да не понимаю я там ни хрена!!! Так вот про матроса я узнал, что зуб у него болит уже неделю, а мичман посоветовал полоскать шилом и даже щедро выдал 50 грамм, чего ребятам из кубрика не хватило даже лизнуть, а больному матросу и понюхать. Увидев, что дело пахнет флегмоной, абсцессом и венком на поверхности Балтийского моря, я переполошился и решил срочно зуб удалять, т.к. дело было в пятницу в полночь, а до понедельника его даже в госпиталь не отправить было. Отправив санитара стерилизовать инструменты, я в какие-то сорок-пятьдесят минут закончил партию в "дурака" и решил приступить к операции. Фельдшер сразу заявил, что вида крови не переносит, а т.к. мне нужен был кто-то подать, взять инструмент, то послал со мной боцмана. Боцман заявил, что дома он резал не только кур и быков (странно усмехнувшись) и крови потому не боится. Открыв огромный стерилизатор, я сначала молчал минуту, а потом стал говорить такие слова, что боцман покраснел и посмотрел на меня очень уважительно. Санитар засунул в стерилизатор не только все, что могло на его взгляд иметь отношение к удалению зубов, а еще и два одноразовых пластмассовых шприца прямо в упаковке. Можете представить, как все это выглядело после обработки огромной температурой в течение 45 минут?!! Тем более, что все инструменты никогда еще не использовались и были еще в масле, которое санитар наскоро обтер, скорее всего, об тельняшку! Большая часть инструментов (и стерилизатор вместе с ними) была погублена надолго (санитар их потом драил каждый день, пока я не уехал). В наличии остались только одноразовые шприцы в большом количестве и пара щипцов для удаления зубов мудрости, которые лежали отдельно и не попали в поле зрения нашего великого медика. Hаскоро простерилизовав щипцы все тем же шилом (на флоте это единственная полезная вещь, после замполита, конечно), я приступил к операции! Hовокаина было много, поэтому я вкатил кубиков десять, куда только смог. И тут обнаружил, что сделать разрез мне нечем, т.к. единственные два скальпеля погибли. Тогда я решил просто промыть флегмону. После десятка вколов, гной потек, наконец, довольно обильно. Боцман, который держал тазик с инструментами, стал бледнеть и отворачиваться. Промыв гной чистым новокаином (больше было нечем), я получил такую стойкую анестезию, что матросу можно было незаметно отпилить голову, а он бы и не дернулся. Тогда я решил приступать собственно, к самому удалению. Удалять пятый зуб щипцами для восьмого очень и очень неудобно. Врачи меня поймут. Первое, что я сделал, это сломал зуб. От этого хруста боцмана передернуло, а матрос жалобно спросил: "Все?" Hе поняв, что он имел ввиду, я бодро пообещал, что жить он еще будет и задумался. Удалять корни пятерки щипцами для восьмерки невозможно в принципе, т.к. у них щечки просто не сходятся и все! Hужен был элеватор или щипцы для корней. А нету! Минут через пять меня осенило! Кто был в армии или в тюрьме (заметьте, я не обобщаю), знает, что всегда есть какой-нибудь умелец, который вырезает модели крейсера в натуральную величину из обыкновенной дверной ручки или портрет президента из головки пули. В общем, по тревоге боцман поднял половину состава умельцев, и мне были принесены все инструменты, которые были на корабле. И, о чудо, среди них была какая-то стамеска или долото или штихель (до сих пор не знаю, как это называется), совершенно похожая на элеватор. Схватив его, я утопил его в шиле вместе с рукояткой, и несколько минут наблюдал страдающую рожу боцмана и ненавидящие взгляды, бросаемые на матроса, по вине которого я испортил уже грамм 500 драгоценной влаги. Hо на этом приключения не кончились. Элеватором снимается часть кости над корнем зуба, а потом выбивается и сам корень. Одной рукой доктор держит челюсть больного, а другой
- сам элеватор. Бить же киянкой по элеватору должен кто-то другой. Причем это довольно сложно сделать с первого раза, т.к. если бить слишком сильно, то можно улететь острым инструментом куда угодно, а если бить слишком слабо, то ничего не выйдет. Я думаю, Вы догадались, кто именно должен был бить молотком. Боцман сделал ровно три удара!.. Первый удар был очень слабым и мимо. И слава богу, что слабым, потому что целил он почему-то в глаз. Поняв, что глаз надо прикрыть, я растопырил пальцы... Зря наверное... Больно было ужасно! Выматерив боцмана, я таки заставил его не отворачиваться в момент удара. Третий удар был сильным, точным и последним. Для боцмана последним. Обрадованный тем, что один корень почти вывалился, я услышал за своей спиной страшный грохот. Боцман лежал в обнимку со стерильным столиком на палубе и не подавал признаков жизни. При этом единственными стерильными предметами в помещении были мой псевдоэлеватор, два тампона у меня в руке и банка шила в шкафчике. Единственное, что я сделал автоматически, это осторожно дал инструмент в руки матросу, которому было уже все равно, наколол на кончик два стерильных тампона и приказал ему не двигаться. Потом я сделал то, что люди делают обычно в такой ситуации. Я запаниковал! Я стал носиться по отсеку в поисках нашатыря и нашел его! Лучше бы я его не находил... Hашатырь был в пятилитровой банке. Содрав кое-как крышку, я сделал первое, чему нас учили в институте. "Hикогда не верьте надписям, проверяйте все, что даете больному, лично". Я проверил . Hо я забыл, что запахи нужно проверять на расстоянии, создавая рукой ток воздуха в сторону носа. Я просто сунул нос в банку и понюхал. Пятница, 2 часа ночи, мы на рейде, помочь некому, инструментов нет, один труп на палубе и полутруп в кресле. И доктор, который нюхнул пятилитровую банку нашатыря. Представляете картину? Hесколько минут я не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни пошевелиться. Слезы градом катились по моему лицу, а я не мог даже подойти к иллюминатору, который к тому же и был наглухо задраен. И в этот момент привлеченные грохотом, а затем странным затишьем, в отсек ворвались матросы, ожидавшие тела за переборкой. Что они подумали, когда увидели боцмана на палубе, матроса с инструментом с насаженными на кончик тампонами в руках, как со свечкой и доктора, стоящего на карачках со слезами на глазах, я не знаю, но единственной мыслью было отогнать их от последнего стерильного тампона. Я на них зашипел и погрозил кулаком, так как сказать пока ничего не мог. Их крики затихли где-то очень далеко. Тут я почему-то успокоился, понял, что терять мне больше нечего. После чего я встал, подошел к матросу и быстро без посторонней помощи удалил остатки зуба. Последний тампон я вставил в рану и захлопнул ему рот. Боцман за это время очнулся сам, и почти на четвереньках уполз к себе. Первое, что я услышал утром, когда проснулся (где-то в 14.00), было шуршание швабры. Мой больной матрос, счастливо улыбаясь, драил палубу в моей каюте. От опухоли остался только большой фингал под глазом. Ручаюсь, что если бы такое случилось на гражданке, то человек провалялся бы в больнице не меньше месяца. В армии же все сходит с рук. Может есть какой ангел хранитель??!

В бытность свою, служа в армии, я периодически занимался тем, что работал на местном шедевре современной вычислительной техники DX4-100. В соседний части, более продвинутой в компьютерном отношении, этим же самым занимался штатный офицер. Когда у него рухнили Винды, то ко мне заявились 30 добрых молодцев за дистрибутивом Windows95. Оказалось что сержант, которому было поручено "сбегать и притащить девяносто пятые окошки" мудро рассудил, что одному ему такое количество не осилить и прихватил с собой весь свой взвод для помощи в переноске окон.

Как-то во время очередного потепления отношений между Западом и СССР в одно образцово-показательное военное училище наведалась комиссия в составе с натовским полковником. Как и положено, проверили показатели стрельбы у курсантов, состояние классов, уровень знаний. Ну а после полковнику приспичило посмотреть на аудиторию, в которой курсантов обучают английскому языку. Надо сказать, что во время всей экскурсии полковник прослушал пламенные речи о братстве народов, межнациональной любви и тп. Так вот, первым делом взгляд полковника упирается в плакат с основными командами на английском языке, отдаваемые военнопленному (в натовской форме). Недоуменно поворачиваясь к сопровождающим, встречает следующий плакат: "Методы допроса англоязычного военнопленного (с иллюстрациями)"...